Маленькая повесть
1.
Девушка сидела в гостиной, под бронзовыми часами, на любимом маленьком кремовом диване Маргариты Александровны, и не спеша, картинно опуская ресницы в чашку с синими тюльпанами на белофарфоровом фоне, словно любуясь собою (свое отражение, она, вероятно, улавливала в гладких и хрупких стенках чашки) и прислушиваясь к звукам своего голоса, продолжала рассказ:
— … Закончила местный вуз. Два года проработала в детском саду, а потом, когда ведомственное предприятие закрыли, некоторое время мне пришлось посидеть дома — растерялась, да и, знаете, как-то неохота было браться за всякие «случайные» работы. Терять квалификацию и нервы тратить на мелочи, так сказать… — она слегка тряхнула рыжеватыми кудрями и чуть дернула плечом.
«Ну-у, особа! Квалификацию! Еще и выговорила!» — протянула про себя недовольно-насмешливо Маргарита Александровна Воронова, а вслух, как можно рассеянней, заметила:
— А на что же вы жили, милочка?
— Я делала переводы… Да и мама работала. — предполагаемая гувернантка снова лениво повела плечом. — Ну и потом, знаете…
— Вы свободно владеете английским? — тут же перебила ее Маргарита Александровна, словно боясь, что девушка сейчас пустится в объяснения, которые ей, хозяйке, были не нужны совершенно! И кроме того, она как будто боялась их, заранее предполагая ответ.
— Да, и французским тоже! — небрежно обронила рыжеволосая «мисс-мамзель» и опять отпила из чашки картинно-крохотный глоток. — На испанском читаю со словарем. В детстве училась в спецшколе, и окончила перед выпуском курсы английского.
— А с детьми Вы работали? — Маргарита Александровна бросила незаметный взгляд на стрелки вверху. Она безнадежно опаздывала.
— Да, — девица-полиглот скосила глаза в сторону ярко-красной сумочки лежащей на диване.
Маргарита Александровна уловила в столь коротком и поспешном ответе какие то нервные нотки. Это ей не очень понравилось.
— Там Ваши рекомендации? Разрешите взглянуть? — и потянулась за сумочкой.
— Разумеется, — кивнула без пяти минут гувернантка и снова красиво отпила из чашки.
Хозяйка вчитывалась в тонкие листки довольно долго и хмуро, но, увидев размашистую подпись в конце, засияла:
— О, Олег Павлович… Я прекрасно знаю его. Вы занимались с его дочерью?
— Да. Я готовила ее к поступлению в колледж в Норфолке, — не замедлила с ответом девица.
«Ну это ты, дорогуша, врешь! — тут же мысленно парировала Маргарита Александровна, но уже через секунду отмахнулась от подозрений и недовольства, улыбаясь детской хвастливости новоявленной «Мэри Поппинс»: — Ну и ври себе, впрочем, быстрее закруглишься, милочка! А рожица очень даже ничего! Вот тебе: «и потом, знаете», — передразнила она интонацию девицы, — знаем-с, знаем, да молчим!» — и опять подавила улыбку, заговорив вслух о другом:
— Катенька у Олега Павловича почти что взрослая особа — двенадцать лет. А нашему Максиму только четыре. — тут Маргарита улыбнулась уже не про себя, представив сияющее личико румяного карапуза с волосами, словно пух одуванчика, и серыми глазами-блюдцами, в которых постоянно сверкало любопытство и неподдельный интерес ко всему на свете. — Он у нас отважный толстячок. Много молчит, все исследует, любит книжки с картинками и игру в прятки. Логопед сказал, что ему полезны были бы речевые игры и занятия и прогулки на свежем воздухе…
В момент едва уловимой паузы, внезапно повисшей в разговоре, раздался звонок и Маргарита с облегчением нажала кнопку мобильного:
— Да? Да, я выезжаю. Извини, я не могла раньше. Тут прислали девушку из агенства. Да, для Максика. Не знаю, я их еще не знакомила… Думаю, что понравится. Она уверена в себе и не теряется. Похвальное качество! — последние слова Маргарита произнесла, глядя прямо на рыжеволосую кандидатку, щеки который тут же залил розовый румянец. «Красивый оттенок! — досадливо отметила про себя Маргарита. И почему у рыжих всегда такая безупречная кожа? — Говорят, их любит солнце…» И проговорила, поднимаясь:
— Простите, я очень спешу… Вы мне понравились, я решила встретиться с Вами завтра в 10. Я представлю Вас Максику и мужу и, если мы договоримся, то место останется за Вами. Жду Вас завтра в 10. Не опаздывайте, хорошо?..
Маргарита двигалась легко, несмотря на полноту, с которой безуспешно и смешно боролась вот уже четвертый год — после родов. Покрой костюма, впрочем, выгодно скрывал некоторую пышность тела, но все же Маргарита почувствовала минутную неловкость и подумала, что взгляд гувернантки, скользнувший по ней сверху до низу — от безупречной прически до итальянских лодочек — был слишком цепким и холодным — развязным.
Маргарите даже показалось, что ее не постеснялись оценить, как вещь. Впрочем, тут она опять поспешила отмахнуться от досадных мыслей.
«Я много придумываю!» — оборвала себя, пожала руку гувернантки, и посмотрела на входную дверь. В проеме мелькнуло сердитое румяное лицо: Нина Петровна, экономка и кухарка в одном лице, уже целых десять минут подавала хозяйке знаки, что пора заканчивать встречу…
«Что ж, пора, так пора… Вроде все устраивается неплохо. Девушка мила, образованна, манеры приличные, с фарфором из коллекции на «ты», — тут Маргарита усмехнулась, — рекомендации — блестящие». Не понравилось вот хозяйке только, что ладони у воспитательницы были холодные… и чуточку влажные.
