В стороне от фарватера. Вымпел над клотиком - [20]

8

С тех пор как появились на свете портовые города, а на море синем — торговые корабли, возникли и вовсю начали развиваться морские и портовые традиции. И одна из первых традиций заключалась в том, что судовладелец лично встречал судно, когда оно возвращалось из дальних странствий в родную гавань.

В те незапамятные времена нравы были проще, а штаты скромнее, и на берег для встречи корабля приходил сам судовладелец, иногда с сыном-преемником. Ну, естественно, не обходилось без зевак, а когда появились первые подписчики — корабли стали встречать и репортеры. Откуда же, как не от моряков, массовый читатель мог узнать самые последние, новости о событиях в Экваториальной Африке или Вест-Индии, — ведь до изобретения телефона-телеграфа-телевидения было еще порядочно времени…

…«Ока» входила в свой родной порт сразу после полудня. На причале нетерпеливо прогуливались или небольшими группами стояли деловые представители берега. «Ока» возмутительно медленно приближалась к причалу. Кое-кто из воинственных дилетантов ворчал по поводу излишней осторожности лоцмана и капитана.

На причале не было видно радостных женских лиц, обращенных к приближавшемуся судну в надежде отыскать взглядом дорогого мужа, или сына, или брата. Суровый портовый закон запрещал такие встречи. Почему — этого не могли объяснить даже самые изобретательные законники… Таков обычай этого порта! Обычай есть обычай — его не изменишь вдруг, по собственному желанию.

Куда нас только не заводит эволюция…

В эти приходные сутки старший штурман Игорь Карасев начал свой рабочий день, как обычно, в три часа сорок минут утра. С четырех до восьми утра он нес вахту на мостике, а после вахты едва успел обойти судно, чтобы лично убедиться — в порядке и чистоте. Обход был основательным и придирчивым, судно приходило в порт приписки, нужно выглядеть достойно. Ему не хватило времени заглянуть только в боцманские кладовки: палубную команду как раз вызвали на швартовку.

Поднявшись на мостик, Игорь Карасев торопливо и разочарованно обвел глазами причал: жена не встречала его. И хотя он знал, что ей не пройти в порт, ибо обычай этого порта не пропускает встречающих, — ему стало все-таки очень досадно и горько. Судно в это время уже подходило к причалу, и старпом занял свое место у машинного телеграфа, подстроил громкость палубных динамиков. Теперь все его внимание сосредоточилось на дублировании капитанских команд. Мимолетное чувство досады бесследно потухло в его сознании. Он уже не принадлежал себе. В ответственный момент швартовки, когда десятки тысяч тонн умножаются на секунды, метры и тысячи лошадиных сил, — судоводитель на мостике не может, не имеет права принадлежать себе и своим настроениям. Его внимание и воля должны целиком участвовать в координации массы, скорости и силы. В противном случае ему предстоит подсчет тысячных убытков, связанных с повреждением судна и причала. А такая арифметика по меньшей мере неприятна.

«Ока» подала швартовы, с мостика прозвучали привычные слова, с которых у моряков начинается береговая жизнь: «Так стоять! На полубаке и корме можно разойтись».

А старший помощник капитана Игорь Карасев тотчас очутился в самом центре делового водоворота. И уже некогда было думать о себе. А настроения? да ведь наши настроения — это чаще всего продукт бездеятельности или, по меньшей мере, некоторого избытка свободного времени. Во всяком случае, Игорю Карасеву сейчас было не до себя, не до жены, не до настроений. Он настроился по-деловому.

Сначала ему пришлось иметь дело с представителями пароходства. Представители, как обычно, спешили закончить свои визиты на судно в пределах рабочего дня. Позже, к вечеру, усилился поток представителей общественности.

За первые пять часов стоянки «Оки» в родном порту через каюту старпома прошло два взвода представителей. Санитарные врачи искали крыс, клопов, тараканов, в питьевой воде — смертоносных бактерий, на камбузе — плохо луженную посуду. Одновременно в столовой команды их коллеги из поликлиники водников разбили походный лазарет и подвергли экипаж «Оки» комплексным прививкам от всех инфекций сразу.

С врачами на борт прибыли начальник морской инспекции и два капитана-наставника. Пока наставники вникали в ошибки ведения судоводительской документации, их начальник пожелал сыграть пожарную тревогу и потребовал спустить на воду одну из шлюпок. Пришлось сыграть тревогу, спускать шлюпку и выслушивать длиннейшие замечания.

Едва прозвучал отбой учебной тревоги, перед старпомом выросла мрачная фигура начальника пожарной охраны. Он категорически потребовал сыграть пожарную тревогу и предъявить пожарный инвентарь для осмотра. Ни устные доводы, ни запись в журнале о только что проведенной тревоге не смогли поколебать его законной требовательности. К счастью, Игорь Карасев нашелся: ему удалось свести обоих начальников в кают-компании, и они тотчас же вступили в ожесточенный спор. Благо им было о чем поспорить.

Старпом облегченно вздохнул — и отправился на мостик. Как раз в это время стивидор потребовал перетянуть «Оку» на двадцать метров вперед и подставить под разгрузку следующий трюм.