В стороне от фарватера. Вымпел над клотиком - [21]

«Оку» перетянули на двадцать метров. Трюм подставили.

А старпома уже тронул за плечо следующий представитель.

— Я из финансового отдела пароходства, — отрекомендовался представитель. — Мы получили вашу заявку на восемьдесят три тысячи рублей, но не смогли доставить деньги на судно. Видите ли, в пароходстве нет свободной машины, а нести такую большую сумму по городу пешком — кассир не решился. Так вот, если хотите получить деньги — направьте штурмана в пароходство. Но только немедленно: кассир кончает работу в семнадцать ноль-ноль, ждать не будет.

Старпом выслушал этот ультиматум и распорядился получить деньги. В эту минуту к борту «Оки» доставили три тонны продуктов. Порт, однако, наотрез отказался выделить кран для поднятия груза на палубу. График эксплуатации кранов составлялся на сутки вперед, и никто не виноват, раз «Ока» загодя не подала заявку: здесь не шараш-монтаж, а производство…

Пока старпом сдерживал себя от искушения броситься на диспетчера порта, пока они отчаянно объяснялись, каждый с глубочайшей убежденностью в своей правоте, надобность в кране отпала: практически настроенные матросы под водительством боцмана перетаскали продукты на собственных спинах. «Там и спорить насчет крана не стоило, — шутил боцман, — всего-то три тонны…»

К этому времени начальник пожарной охраны потерпел окончательное поражение в споре и отказался повторно играть пожарную тревогу. Но курок его служебного рвения был уже взведен для выстрела по пожароопасному беспорядку. Ну, а если начальство хочет отыскать беспорядок — оно его непременно отыщет! И точно: на «Оке» шланги оказались короче положенной длины, а песок в двух ящиках был подмочен. Шланги и песок, будьте добры, замените до выхода судна в море…

Три тонны песку!.. Черт бы побрал этот песок! Как его высушить?.. А шланги? Кто их укорачивал?

Игорь Карасев не первый год старпомил, но сюрпризы вроде этого песка, да еще на такой короткой стоянке, всегда выводили его из терпения. Уж, кажется, все наперед знаешь, а тут еще проклятый песок тебе — как подножка. И неудивительно, если вслед за песочной проблемой встает еще одна, такая же неплановая и тупая. Вон, кстати, за спиной пожарного появилась стеснительная фигура с неизвестной проблемой в глазах. По опыту Карасев знал: чем больше стеснения в фигуре представителя, тем больше он отнимет времени и тем необъяснимей его проблемы…

— Ну, что теперь у вас?

Фигура, окончательно смутившись, назвалась представителем бухгалтерии. Дело в том, понимаете ли, что бухгалтерия пароходства претерпевает серьезные затруднения. В столовой отчетности судов обнаружилась ошибка в сумме один рубль семнадцать копеек. Имеются некоторые подозрения, что сумма эта утеряна именно в отчетах «Оки». Надо бы найти эту сумму…

— Слушайте, — довольно решительно начал Игорь Петрович, — понимаете ли вы, что мы стоим всего сутки и никто не даст мне ни минуты взаймы, если я не успею подготовить судно к выходу?

— Я понимаю… — засмущалась фигура, — но ведь не своей же волей, а токмо волею пославшей мя руки, — попыталась пошутить фигура.

— Слушайте, — сказал Карасев, — а возьмите-ка вы с меня рупь семнадцать, — он порылся в кармане, — и внесите куда следует. — Игорь Петрович попытался всучить деньги оторопевшей фигуре, но та спрятала руки за спину:

— Так не положено. Надо искать по отчетам.

— Жаль, — сказал Карасев, и они отправились в каюту старпома отыскивать рупь семнадцать.

Игорь Петрович знал, что наличными тут не откупишься, но рассчитывал такой наивностью ошеломить бухгалтера. Если бы тот, ошарашенный, взял наличность, Карасев мог выиграть время и, возможно, совсем не искать эти паршивые деньги. Но искать пришлось, бухгалтер не растерялся, тип стеснительный, но тертый. Они поискали-поискали, но не нашли.

— Извините, — сказал бухгалтер, — значит, не на «Оке».

— Значит, — сказал Карасев и отвернулся. Вот так и будет он ходить по судам, пока не найдет эти рубль семнадцать копеек, и кто знает, в какую копеечку влетит такой поиск.

После представителя бухгалтерии судно посетили еще капитан порта, начальники «Совфрахта», службы эксплуатации, метеослужбы, отдела кадров, коммерческого отдела, диспетчер порта, портовый надзиратель и — как принято писать в газетных отчетах — другие официальные лица.

И все представители, по крайней мере бо́льшая часть из них, искали на судне какой-нибудь беспорядок по своему ведомству. Почти все они имели достаточные полномочия задержать судно в порту в случае невыполнения их требований. Плюс оргвыводы с последствиями.

Все представители берега шли к капитану, или старпому, или помполиту. Они даже не догадывались, что капитан в эту ночь не спал ни минуты, а старпом лег в полночь и встал в три утра. Каждый представитель растягивал свое посещение в лучшем случае на полчаса, совершенно не учитывая, что он восемнадцатый или двадцать восьмой по счету.

Цель многих визитов сводилась к проверке исполнения приказов, законов и положений. К несчастью, их подписано уже так много, что они никогда не вмещаются в памяти одного капитана и четырех его помощников.

Таким образом, появление на судне почти всякого представителя берега по существу являлось живым напоминанием капитану о невыполнении им определенных правил или положений. Ну, и капитану, его помощникам приходилось сначала выслушивать замечания, потом объясняться устно, а потом писать рапорты и объяснительные записки, ибо устные объяснения к делу не пришьешь…