Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [160]

Сейчас уже известно, что мой мир существует действительно и реально, однако люди могут познавать его только сквозь пелену своего восприятия, так что вполне можно было бы сказать, что люди создают свой собственный мир посредством своего восприятия; таким образом, остался всего один шаг, чтобы прийти к выводу, что люди живут не только в мире, который действителен и реален, но скорее в его проекции, отражающей то, как можно, нужно или должно познать мир.

Здесь я хочу заметить, что вряд ли можно сомневаться в том, что восприятие человека перестает существовать в момент его смерти, и даже если это было бы не так (как утверждают некоторые), то все равно не подлежит сомнению, что тот человек, смерть которого мы постулировали, больше уже не сможет сообщить о своем восприятии мира (во всяком случае, передать это другим людям, связь с личинками и бактериями не будем принимать во внимание, даже если это могло бы привести к интереснейшим последствиям); тем самым человек ставит себя hors du system (вне системы. — Прим. пер.), в чем опять же некоторые сомневаются и считают, что человек обретают эту связь, двигая стулья и столы, но мы в рамках наших доказательств оставим это без внимания.

«И что это означает?» — зададут мне вопрос. И я отвечу: «Каждый отдельный человек может иметь веру в то, что его мир завершается с его смертью, и это действительно имеет место, но не мир существует для людей, ведь каково самомнение, если отдельный человек исходит из того, что мир является чистым восприятием только для того, чтобы он мог осознать его только так и никак иначе. Еще больше самомнения заключено в убеждении, что мир должен погибнуть только потому, что сам человек прекращает существование, а разве не больше всего самомнения в утверждении отдельного человека, что мир этот лишь для того и существует, чтобы служить человеку и приносить ему пользу?»

Во всяком случае, мы констатируем, что восприятие конечно, а коммуникация вечна, и хотя я хотел бы похвалить людей за изобретенные ими блестящие средства коммуникации, но должен сказать, что они почти не имеют представления о том, какие средства взаимосвязей существуют в природе, как взаимодействуют между собой утки, муравьи, атомы, Луна и планеты, а как были бы удивлены люди, если бы они смогли услышать, что именно хотели бы им сказать звезды[230].

Я подарил людям свободу, а потому каждый волен воспринимать мир так, как ему нравится, а поскольку людей во все времена и повсеместно стало столько, что я давно уже перестал их пересчитывать, то не исключаю, что среди них могут быть и такие, кто воспринимает мир таким, каков он есть действительно. Об этом печется лишь закон больших чисел, который до сих пор всегда оказывался весьма полезным. Но эта свобода, специальная и специфическая монада, предназначается отдельному человеку, но не людям, комплексной и сложной системе внутри еще более сложной и комплексной системы, правила которой находятся в глубине моего алгоритма, который со временем изменяется и никогда не возвращается к тому, каким он был ранее.

Что я хочу этим сказать? Только то, что человек должен превосходить свою веру, быть выше ее, ибо его ответственность не ограничивается кончиком его носа, а простирается значительно дальше, настолько далеко, что он уже не может ее воспринимать. Человеку не суждено пожинать все, что он когда-то посеял, за него это вынуждены делать другие, и неважно, нравится им это или они проклинают того, кто до них бросил в землю это семя.

Знаю-знаю, я опять сильно отклонился от своей темы, так что даже не могу вспомнить, когда и где я потерял нить повествования, и теперь должен опять сконцентрироваться на моей истории, которую мы оставили, как мне во всяком случае кажется, на том моменте, когда народ с Востока возник на границах Империи, чтобы испытать, насколько она могущественна. Рассказывал ли я уже, что мной сознательно был выбран народ с Востока? Ибо в это великое испытание я хотел заложить некий шанс, который позволил бы таким образом установить новый контакт[231] между империями Востока и Запада и создать тем самым новую коммуникацию, взаимосвязь, обмен, возможно даже кооперацию, ведь и греки, и китайцы шагнули далеко вперед по пути усовершенствования этого мира, правда, в различных областях науки, техники и культуры, и было бы весьма интересно посмотреть, если бы одни стали учиться у других.

Во всяком случае, тот самый народ с Востока, который явился, преодолев на своем длинном пути горы, степи, долины и реки, этот народ, который на Востоке назывался сюнну (Hsiung-nu — китайское название народа хунну), часто вторгался в пределы цивилизации, чтобы научиться у нее чему-нибудь, этот народ, несомненно, оставался варварским, но с собой из Китая он принес артефакты и сувениры, которые могли очень заинтересовать правителей Западной империи. Прежде всего potentes occidentales могли бы извлечь урок, что власть их будет держаться настолько долго и простираться настолько далеко, насколько находится в гармонии с законами Неба, в противном случае все увидят, к каким это приведет последствиям. Когда дрожит земля и вздымаются воды, когда на людей обрушивается чума, а коровы становятся бешеными, тогда любое творение рук человеческих превращается в тлен перед лицом Неба, а гордость людская будет повержена в прах их жилищ. И тогда не только правом, но и долгом каждого порядочного человека становится избрание нового императора, и именно так узнают люди, что именно он и есть любимец Неба, что именно он получил власть на земле, которую можно добыть только будучи в согласии с законами Неба. Именно так это происходит в этом, моем мире.