Трагедии - [63]

Сей град, дома, дворы задумал извести

Средь огненных пучин, в алчбе скоропоспешной,

И обесчестить все, хранимое в чести;

Потока близнецы! Как славить вас, вожатых,

10 И как благословлять ваш вечный караул!

Стоите оба вы, как исполины в латах,

Из медных жерл меча громоподобный гул,

Селитру, серу, огнь и вкупе все стихии,

Дабы низринуть их на мерзкую главу

Безбожных шаек, чьи набеги воровские

Пресечены в ночи решеткой на плаву.

Вкушает бюргер сон, забыв про передряги,

Свой ратный меч вложив до времени в ложны, —

Драбанты города, блюстители отваги

20 И круглые щиты добра и тишины, —

Как вас еще назвать, о вы, столпы свободы

По долгу ратному, а купно — сутью всей!

Да увенчают вас цветы и громки оды,

А явятся враги — заслон, врагов рассей!

Пусть ополченцы пьют за ваше доброздравье

И обовьют венком березовый бокал, —

Как жемчуг рассыпной и как брильянт в оправе,

Блеск вашей славы днесь сквозь темень просверкал.

Вино взбодряет дух, дарит сердцам отраду,

30 В тавернах речь ведут, как враг повержен в прах,

О ценах на зерно, о том, как волит граду

Совет избранников, о стычках, о боях,

Морских баталиях и стройке дамбы новой,

Как службу аванпост и день и ночь несет;

Что капитан рычит — и к вылазке бедовой

Склонен, поскольку в ней немалый зрит рассчет.

Земля, дома и банк — пребудет все сохранным,

Вы не допустите возврата злых годин,

Чтоб Амстел сызнова, как раб, служил тиранам

40 И устрашал народ злонравный господин.

Сей новый Ровоам [365] нас не бичами мучил,

Но скорпионами. Рубцы свежи досель.

Но кто бы днесь себя, терпя мученья, скрючил

Испанским сапогом иль свой отдал кошель?

О сторожа реки! Ваш долг беречь корову [366],

Чьим маслом торг ведет рассчетливый купец

Во благо и в барыш отеческому крову,

Как ни лютует враг, ни злобствует слепец.

Ваш разум не смутит ласкатель сладкогласный,

50 В ночи не усыпит пустая болтовня,

Чтоб недреманный враг мятеж возжег опасный,

От Эя в грабежах торговлю прочь гоня.

Сия телица нам еще воздаст сторицей,

От ветхих лет нейдет к ее рогам ярмо:

Се рог, дарящий нас мускатом и пшеницей,

Се вымя — золото оно точит само.

Не дворянин, а плут, кто с рвением вандала

Корону городов готов топтать в пыли, —

Сто ратоборных лет [367] земля перестрадала —

60 Брегите оный клад среди родной земли!

Капитул благостный — сей столп Свободных Штатов —

Да будет охранен навек от супостатов!

ГЕРО И ЛЕАНДР [368]

(к картине Рубенса)

Куда, о дочери Нерея,

Несете, ложной до конца

И страшной жалостью хмелея,

Труп абидосского пловца,

Который мощною стремниной

Был вовлечен в разверстый ад,

Покорствуя любви единой?

Жестокосердные, назад!

Ужель вы в Сест несете тело,

Обвив власами, на руках,

Дабы Геро его узрела

В прибрежных пенистых валах,

Рокочущих в тоске мятежной

О новой жертве неизбежной?!

СЧАСТЛИВОЕ МОРЕПЛАВАНИЕ [369]

под флагом светлейшего героя морей, Мартена Харперссона Тромпа, рыцаря и адмирала Голландии и Зеландии.

Свирепствами в родном краю

Ничуть не ублажив, как видно,

Алчбу кровавую свою,

Блудорожденная ехидна,

Свежатиною оделя

Рабов и стаищу собачью,

Священной кровью короля

Надув утробу вурдалачью,

Себя мечтою опоя

10 О соке франкских виноградин,

Из Темзы выползла сия

Наимерзейшая из гадин.

Но Вседержитель, ни на миг

Карать батавов не подумав,

Героя мощного подвиг

К спасенью драгоценных трюмов.

Герой не обратился вспять,

Воспрял отвагою военной,

Узрев четырнадцатью пять

20 Судов, подосланных геенной,

Что вознамерились замкнуть

В своем безумии кровавом

К родному краю торный путь,

Судьбой предзначенный батавам.

Герой не опустил меча,

А сатанинская эскадра

Тряслась в конвульсиях, меча

Смолу и серу, огнь и ядра.

Ярилась гидра, вся в дыму,

30 Морскую зыбь свинцом засея,

Но нет спасенья никому

От стрел голландского Персея.

Бесспорною победу мня,

Подвигнут к битве злобой шалой,

На море бушевал три дня

Сей исполин железножалый,

Пока спасаться в свой оплот

Не ринулся, ревя от боли,

Оставя наш победный флот

40 Хозяином на ратном поле.

Уполз, не ублажив нутро,

Злодей, что, к своему несчастью,

На наше кровное добро

Полез с разинутою пастью.

А нидерландский адмирал,

Тропы не знающий попятной,

Кто как по нотам разыграл

Сей несравненный подвиг ратный,

Ввел корабли в родной Маас,

50 Тем доказав неоспоримо,

Что нам явился в оный час

Герой, затмивший доблесть Рима.

Не сгинешь, присягнуть могу,

Ты в глубине веков бесследно —

Сын Гарпера, гарпун врагу,

О Тромп, труба судьбы победной!

С героями в единый строй

Встань, мореплаватель-герой!

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ УТРЕХТА, НАРИСОВАННОЕ ХЕРМАНОМ ЗАХТЛЕВЕНОМ [370]

Захтлевен здравствует; он грифелем затейным

Епископальный град творит над старым Рейном,

Любою линией свидетельствует он

О славе Утрехта, который утвержден

На службу цезарям и венценосным бриттам, —

Выл распланирован германцем мозговитым

Форпост, к которому, всем недругам на страх,

Ладьи от Катвейка шли вверх на парусах.

Тем самым рейнский град был с семихолмным Римом

10 От изначальных дней в союзе нерушимом,

Но честь его взросла, когда, посольством горд,

С британских берегов явился Виллиброрд [371],

Дабы язычников крестить в святой купели:

В пещерах и лесах уныло жив доселе,

И франк, и сакс, и фриз — весь северный народ

Учением Христа прониклись в свой черед.

Чем обладает он, избегнувший напасти