Трагедии - [61]

Шрифт
Интервал

Влагая в ножны меч,
Решается проречь
Хвалу холмам и пастырям Шалима [340].
Давидов город, зеленью увитый;
Приветствует вождя,
А вождь, с коня сойдя,
По улицам проходит с верной свитой.
Гремя хвалу на флейте и на цитре,
50 Пусть будет встретить рад
Тебя мой славный град,
И пусть епископ выйдет в белой митре.
И да не отвратится, как от солнца,
Перед тобой представ,
Мой город, о Густав,
Приветствуя тебя, как Македонца.
Карать его ты не помыслишь боле,
Когда явит тебе
На древнем он гербе
60 Короны три златых в червленом поле [341].
Се трех царей священные уборы,
Что с трех концов земли
Вслед за звездой пришли
К младенцу обратить дары и взоры.
Кровавый фон служить назначен данью
Тому, как бранный гнев
Пал на безвинных дев [342],
Чья кровь для града стала иорданью.
Нет, ты по станешь строить эшафоты,
70 Я верю, пощадят
Многострадальный град
Твои доброжелательные готы.
Пусть будет милосердье полководца
Венцом твоих побед,
Твоя секира, швед,
Творения Агриппы не коснется [343].
Как Македонец — Пиндара жилище [344],
Помилуй город сей,
Сыновний страх рассей,
80 Спаси мое родное пепелище!

НА ОСВОБОЖДЕНИЕ ГУГО ГРОЦИЯ[345]

Госпоже Марии ван Рейгерсберг.

Двукратный ров, стальной засов,
Орава недреманных псов,
Обрыв морской, тюремщик ражий,
Шаги неутомимых стражей,
Затворы каменных ворот —
Все для того, чтоб Хейг де Грот,
Сей узник гордый и упрямый,
В темнице гнил до смерти самой.
И лишь одна его жена
10 Была вполне убеждена,
Что положить предел напасти
Ей хватит смелости и власти.
Дав мужа вызволить обет,
Рекла: "Навеки ли, мой свет,
Гнить обречен ты в сей пещере?
Неотверзимы ль эти двери?
О нет! Пред гибкостью ума
Не устоит твоя тюрьма.
Не сгинешь ты в постыдном иге!" —
20 И — мужа обратила в книги.
И клади ящик таковой
Помог унесть ей часовой
Из тесной камеры наружу:
Мол, книг уже не нужно мужу.
О, хитрость женщин велика!
Сомнений нет — пройдут века,
Но дома Рейгерсбергов славу
Они уберегут по праву!
Ты, как Мария у креста,
30 Была живая доброта,
И муж, в отчаянье повержен,
Лишь духом был твоим поддержан.
Так царь Саул послал ловцов,
Обманутых в конце концов,
Когда спасла от произвола
Супруга верная Мелхола [346].
Так был спасен Линкей [347] одной
Супругу преданной женой,
Когда ее несчастным сестрам
40 Взмахнуть пришлось кинжалом острым.
Ты приложила ум — и вот
Спасен корабль из мертвых вод.
Ты подала примером смелым
Урок всем кормчим неумелым!

НА ПОГРЕБЕНИЕ ДОЧЕРИ[348]

Жестока смерть: минуя стариков,
Творит на юных ков,
Невинность их забав разя стрелой,
Нежданною и злой,
В родительской обиде
Себе потеху видя.
Узрела смерть, что радость тут жила,
Резва и весела,
Скача через веревочку, шаля,
10 Фиане песню шля[349],
Смеясь, как и подруги,
Над милой сплюшкой в круге.
Бежала ль радость на призывный звон
За обручем вдогон,
Вела ль с любимой куклой ввечеру
Неспешную игру,
Как бы провидя годы,
Когда придут невзгоды,
Забаве ль отдавалась всей душой,
20 Катая шар большой
И направляя камешков прыжки
Движением руки, —
Была ей жизнь бесплатным
Даяньем благодатным.
Но вот внезапно острая стрела
Утехи прервала,
Играющего сердца легкий бег
Остановив навек,
И властно повелела
30 Душе покинуть тело.
Увы! Вотще друзей ее толпа,
От слез полуслепа,
Стенает пред носилками, моля:
"И нас прими, земля,
Дабы в твоей утробе,
Как Зартье, спать во гробе!"
Из розмарина — преданный дружок
Сплел для нее венок.
Но зелени и золота его
40 Непрочно торжество —
Краса его увянет
И тоже прахом станет.

УТЕШЕНИЕ ГЕРАРДУ ФОССИЮ,[350]

канонику Кентерберийскому, по смерти его сына Дионисия.

О многомудрый муж! Доколь
Ты будешь пребывать в слезах?
Твой сын взалкал о небесах.
К терпенью дух свой приневоль!
Стенания ль тебе к лицу?!
Свершилось тризны торжество:
Ты цвет богатства твоего
Вручил Небесному Отцу!
Печалятся, когда ко дну
10 Идут суда, а не во дни,
Когда в надежный порт они
Приходят, одолев волну.
Печалятся, разбив флакон
С бальзамом. Но о чем печаль?
Ведь не флакон разбитый жаль,
Но то, чем был наполнен он.
Впустую тратит силы тот,
Кто сдерживает мощь ручья,
Чья серебристая струя
20 Свершает со скалы полет.
Горька земная круговерть —
Отцу ль пришел рыдать черед
Над сыном, иль наоборот —
Без промаха сражает смерть.
Кудрей не чтя, как и седин,
Она всевластна и проста.
Пред ней смолкают все уста.
Кто б ни был ты — удел один.
Лишь тот владыка сам себе,
30 Над кем невластна суета,
Чей дух подобием щита
Противостал слепой судьбе.

ДВЕНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ ГОДА[351]

Подписи к аллегорическим картинам Иоахима Сандрарта, кои развешены в галерее его светлости курфюрста Баварского, в городе Мюнхене.

ЯНВАРЬ — ИЗНАЧАЛЕНЬ

Согбенный старикан дрожит под рваной шкурой,
Вся в инее спина; он тянется к теплу;
Морщины пролегли по дряхлому челу!
Мир заковал во льды властитель Норда хмурый.
Нет, за бекасами спешить в леса не след:
Добро, коль есть дрова, добро, коль есть обед.

ФЕВРАЛЬ — ВАЛЕЖЕНЬ

От кладовой к плите Февраль снует с проворством:
Баранина, индюк, телятина и шпиг, —
На случай голода его припас велик,
А в масленицу — всяк страдать горазд обжорством.
Унять бы оное, — да кто же виноват,
Что сорок рыбных дней — для плоти сущий ад?

МАРТ — ПРОСТУЖЕНЬ

Март — рыбой плоть свою смиряет и понуро
Ест устриц, камбалу, и пикшу, и треску,
И петушков морских, — и, впав зело в тоску,

Рекомендуем почитать
Полезная история

Текст воспроизведен по изданию: Бартикян Рач Микаелович, Петр Сицилийский и его «История павликиан» / Византийский временник т. 18 М. 1961  [Пер., публикация и примеч.].  C. 323–358История Петра Сицилийского дошла до нас только в одной рукописи X в.Полезная история Петра Сицилийского — осуждение и опровержение ереси манихеев, называемых также павликианами, начертанная для архиепископа Болгарии.


Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

«Песнь о Роланде» и «Песнь о Сиде» — величайшие поэтические памятники французского и испанского народов. Они знаменуют собой блистательное начало двух во многом родственных литератур, давших так много всей мировой культуре.Совмещение этих памятников в одном томе — с добавлением некоторых других текстов — не произвольно. И дело не только в лингвистической и культурно-исторической близости французов и испанцев. Дело еще и в том, что к параллелям и аналогиям побуждает прибегать сама общность проблематики французского и испанского эпоса.В «Романсеро» (глава «Романсы литературные») приведены произведения Луис де Гонгора, Лопе де Вега, Франсиско Кеведо.


Об Аудуне с Западных Фьордов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сага о Торстейне Битом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия.


История брата Раша

Книга, полная приятного веселия и наслаждения для юношества. Напечатана в Лондоне Эдвардом Алди, в доме неподалеку от церкви Христа.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?