Том и Джерри в гробнице императора - [22]

И еще – от него странно пахло. Нет, не змеиным мускусом, как можно было ожидать. Запах был приятным – что-то вроде натопленной печи.

– Удивительный запах, – шепнул Гарольд. – Так пахнут нагретые на солнце камни, а не живое существо.

– Так он же огнедышащий, – шепнул в ответ Джерри и шагнул вперед. – Разрешите представиться. Меня зовут Джерри. Я...

– Я знаю вас, – желтый дымок с шипением вырвался из ноздрей Дракона. – Вы – охотники.

– Не совсем так. Хотя...

– Все верно, – вступил в разговор Гарольд. – Мы охотимся за охотником, который поймал в ловушку Гадкого Утенка. Что вы думаете по этому поводу?

– Я не думаю, я знаю.

– Что вы знаете? – не понял Бульдог.

– Охота – это хорошо и достойно. Особенно ночью.

– Интересно, кого он поощряет: нас или похитителя? – шепотом спросил Мышонка Гарольд. – Но, чувствую, Дракону что-то известно... Вот только, как эту информацию из него вытянуть? Может, спросить прямо?

– Боюсь, что у Драконов прямой путь не самый короткий... – неопределенно пожал плечами Джерри.

– Что вы можете рассказать нам об этом деле? – решился Гарольд.

– Ничего.

Бульдог никак не ожидал такого ответа. Он растерялся. Джерри, наоборот, сохранил все свое самообладание. Он вовремя сообразил, что, если бы Дракон не хотел иметь дела с сыщиками, он бы просто не пустил их дальше порога.

– Вы, конечно же, знаете, что вчера вечером пропал сын лорда Валентина, – сказал Мышонок.

Дракон молчал. Расценив его молчание как утвердительный ответ, Джерри задал следующий вопрос:

– Не согласились бы вы нам помочь в наших поисках? Мы знаем, что этой ночью вы летали. Наверняка вы видели и Утенка, и Птицу, которая была рядом с ним. Она – преступник...

– Преступник? Разве охота – преступление?

– ...То есть она – охотник, – поправился Джерри. – Куда она потащила мальчика?

Дракон шумно вздохнул. Послышался какой-то булькающий, пульсирующий звук, похожий на клокотание кипящей воды. А потом пламя вырвалось из пасти Дракона и на миг осветило пещеру.

Только сейчас сыщики заметили, что под туловищем, под лапами и даже под свернутым в кольцо хвостом Дракона лежат россыпи драгоценностей. Они полностью закрывали пол, переливались радугой, искрились и мерцали в огненном дыхании Дракона.

Гарольд глухо охнул и шагнул вперед, чтобы получше рассмотреть серебряные слитки, золотые самородки, изумруды и рубины, жемчуг и кораллы, кольца, ожерелья, бусы... У Бульдога просто захватило дух.

Он часто слышал истории о несметных богатствах племени Драконов, но никакие слова не могли передать всего великолепия сокровищ. Душа Гарольда наполнилась восторгом. Словно околдованный, он застыл на месте, забыв обо всем на свете.

Джерри был потрясен не меньше Гарольда, но он сумел сохранить невозмутимый вид. Между тем, Дракон подцепил кончиком хвоста усыпанную бриллиантами корону и начал крутить ее, как обруч.

– Почему бедный Дракон должен помогать одним охотникам в ущерб другим? – спросил он. – Ночь дает равные права всем. Вы опоздали. Та, кого вы ищете, улетела от вас, а она хороший летун. Не считая Драконов, конечно. Настоящая воздушная акробатка.

– Она действовала одна? Или у нее был сообщник?

– Много народу приходит в мое бедное жилище, – отвел глаза Дракон. – Все что-то спрашивают, всего и не упомнишь... Стар я уже и живу одними воспоминаниями. А тот, второй, был настоящим ночным охотником. Ему бы еще крылья... Своим сладким, вкрадчивым голосом он наполнил мое сердце печалью о давно прошедших днях, когда мир еще был молод, а землей правили Ящеры. Боюсь, я сказал ему лишнее, и вы должны исправить мою ошибку, иначе мир может постигнуть катастрофа гораздо более страшная, чем та, которая погубила великую цивилизацию Ящеров.

– О чем тебя спрашивал второй пре- ступ... то есть второй охотник?

– Он спрашивал о том, как Древние Ящеры писали свои летописи, – Дракон опустил хвост, и драгоценная корона со звоном упала на каменный пол. – Вот тогда я и вспомнил, как мои предки летали в ночном небе и на фоне звездного неба рисовали свои песни...

– Как рисовали? – удивился Гарольд. – Песни поют, а не рисуют!

– Свои песни они могли и петь, и рисовать. Для этого просто нужно обладать голосом, который ваши мудрецы называют инфразвуком. Его можно и видеть, и слышать, – пояснил Дракон. – А потом предки научились записывать ноты. Так и начали создаваться древние летописи, от которых уже почти ничего не осталось: кое-какие отрывки есть только в Александрийской библиотеке. Да еще этот, второй, показал мне древний манускрипт. Но я не сумел его прочесть. Искусство моих предков утрачено... Мечта погибла.

– Манускрипт? – воскликнул Джерри. – Значит, кто-то еще охотится за тайной древнего документа! Или... Или кто-то из банды Бархатного Шипа сумел спастись, что более вероятно.

– А не было ли кораблекрушение «Морского Конька» подстроено? – предположил Гарольд. – Черный Том был мастер на всякие розыгрыши.

– Странно, – задумчиво произнес Джерри. – Как тесно переплелись эти два дела! Но нужно спешить. Гарольд! Мы возвращаемся. Необходимо срочно повидаться с лордом Валентином.

– Но ведь мы так и не узнали у Дракона, как выглядели преступники и куда они поволокли бедного малыша!