Таежная богиня - [9]
“Я?!..” — высокомерно вскинув соболиную бровь, проговорила картина и беззвучно засмеялась.
Но нет, это не прозвучало, и Валерия не услышала, это вошло в нее как-то иначе, сразу в сознание и память. Ошеломленная Валерия видела, как изображение шевельнуло губами, качнуло ресницами, вздохнуло. После этого лицо стало мерцать, и Лере показалось, что это был не женский лик, а странный, неестественный огонь.
Так, пораженная невиданным зрелищем, Валерия простояла на коленях до тех пор, пока чернота за окном не стала бледнеть, превращаясь в серость, потом в холодную голубизну; наконец вершинки деревьев и кустов вспыхнули золотом. Тотчас изображение будто выключилось. Лера смотрела на полотно и не узнавала того, что только что было перед ней. Вместо необыкновенного видения перед ней была странная, дробная и хаотичная композиция. Да, угадывался рваный абрис огромной пещеры, силуэты черных людей, распластанных на земле ниц, отражение огня на скальных выступах, но центральная часть выпадала, там было пусто...
— Никита, пора, опаздываем, — Валерия осторожно потрепала Гердова за вихры и пошла на кухню заваривать кофе. Виденное ночью никак не укладывалось в голове. Она уже дважды подходила к картине и даже трогала бугорки отвердевающих мазков, и еще больше сомневалась, что виденное ночью было явью.
Войдя в кухню, заспанный Никита сразу потянулся за дымящейся чашкой. Его изможденный вид, помятость и рассеянный взгляд красноречиво говорили о перенесенных перегрузках. Глаза то потерянно блуждали, то сами собой закрывались. Маленькими глотками он отпивал горячий напиток, морщил лоб, хмурился, точно пытался что-то вспомнить.
— Ну, — осторожно начала Лера, — успел, нет? — Она смотрела на Никиту с таким восторгом, с каким смотрят на звезду эстрады или экрана.
— Угу, — не открывая глаз, ответил Никита.
— “Угу” да или “угу” нет? — игриво спросила девушка.
— Ты же видела, — продолжая хмуриться и шумно отхлебывать бодрящий напиток, проговорил он.
— Слушай, Гердов, — по-женски, не в силах больше держать в себе, тихо и торжественно произнесла Валерия, — а кто Она такая?!
Едва девушка это проговорила, как Никита распахнул глаза и подобрал ноги. Он впился в Леру таким же взглядом, с которым вечером дописывал холст. От этого взгляда у девушки перехватило дыхание.
— Давай собираться, — проговорил он через некоторое время, точно не слыша ее вопроса.
— Да, — очнулась та и, взглянув на часы, добавила: — Через пятнадцать минут машина.
Не говоря ни слова, они доехали до училища, втащили свои работы на второй этаж, где на стенах уже пестрели разноцветьем холсты дипломников. Так же молча принялись развешивать свои. Если работа Валерии еще как-то поместилась со всеми вместе на основной стене выставочного холла, то свое полотно Никите пришлось расположить на довольно неудачном, плохо освещенном месте в торце помещения, там, где обычно выставлялись посредственные работы или размещали тех, кто опоздал.
Наконец, с задержкой на добрый час, появилась высокая комиссия. Студенты, заметно волнуясь и бросая последние критические взгляды на свои работы, стали неохотно разбредаться кто куда, в ожидании результатов. Валерия отправилась в столовую, а Никита побрел в читальный зал. Усевшись за стол, он с облегчением опустил тяжелую голову на руки и тотчас уснул.
“...Молодец, ты все правильно сделал, мальчик, все правильно!..” Маленький Никитка стоял возле стола и с трепетным ожиданием смотрел, как заросший огромной рыжей бородой отец разглядывает его рисунки. “Вот тут ты неплохо березовое полено нарисовал, похоже, похоже, а вот собака немного кошку напоминает, но тоже неплохо... Ей бы нос сделать подлиннее, хвост колечком и ушки вот так... вот так, — дорисовывал он рисунок сына, — вот теперь собака как собака. А вообще ты молодец!..” — он протянул руку и грубовато погладил радостного Никитку по голове. Отец пропал. Стало темно, а по голове кто-то продолжал гладить и шептать на ухо.
— Проснись, Гердов, пора, нас ждет приговор!.. Ой, а слюны-то натекло, слюны. Сейчас, погоди, платок достану. — Валерия вернулась из столовой и тормошила Никиту. Тот, мало что понимая, оторвал голову от затекших рук, глянул на прозрачную лужицу возле ладони, смахнул ее рукавом и поднялся.
В холле второго этажа, где выставлялись дипломники, уже вовсю шло обсуждение, вернее подводились итоги, обобщались результаты всего потока. Когда Никита с Валерией вошли, как раз началось зачитывание оценок.
— Отличных работ оказалось гораздо меньше, чем мы надеялись, — начал декан, — зато порадовали те, от кого мы никак не ожидали. Так, например: Карелов Анатолий с его “Может быть...” или Гошин Евгений “Оранжевый рай”. Работы крепкие, будем рекомендовать на конкурс.
Далее зазвучали фамилии, названия работ и оценки. Валерия округлила глаза и с ужасом взглянула на Гердова, когда в числе отличных работ назвали и ее фамилию. Однако Никита был невозмутим, он никак не походил на изнывающего от волнения и страха студента. Он разглядывал за окном клены, которые, как в немом кино, махали ему руками-ветками.
— ...Ну и, наконец, Гердов Никита!.. — проговорил декан и стал молча искать его глазами в толпе студентов. Нашел, взглянул и снова опустил глаза в ведомость. — Не скрою, ждали, что оный талант и на сей раз удивит училище, но, — он высоко поднял плечи, — увы, это единственная тройка на сегодня. Ну вот, коллеги подсказывают, что это вообще первая тройка за последние два года. Что случилось?! Работа беспомощная, слабая, безликая, неинтересная...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Молодой саам по имени Оула в первом же бою в декабре 1939 года (Зимняя война — СССР с Финляндией) попадает в плен. Знакомство с Россией начинается с подвалов НКВД, затем этап до Котласа и далее на Север. Удается бежать в горы. Его лечат и спасают от преследования охотники-манси. Там он знакомится с подростком-сиротой Ефимкой Сэротетто и Максимом Мальцевым — бывшим красноармейцем, мечтающем отыскать след «Золотой Бабы». Так втроем с невероятными приключениями они добираются до Березово, где Максим попадает в руки НКВД, а Оула с Ефимкой удается добраться до ямальской тундры.Два раза судьба Оула сводит с 501 стройкой (система лагерей политзаключенных) в 1953 году и наши дни.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.