Святополк Окаянный - [148]
— Но ты же понимаешь, — вздохнул Иоанн, — что на это никто не пойдет. А напрасно ты, Ярослав Владимирович, сестрами рискуешь. Напрасно.
— Почему я ими рискую, а не Святополк? Они же у него в руках.
— Болеслав Предславу уже в наложницы взял.
— Ну, а чем я-то могу помочь? — пожал плечами Ярослав. — Ежели она в наложницах, так это уже не изменишь, да и он теперь ее не отдаст. А Доброгнева еще малютка, ее-то, надеюсь, ни Святополк, ни ты не отдадите в наложницы.
— О чем ты говоришь, князь, Бог с тобой, — замахал на него руками старец. — Эх, какие вы все упертые, сын мой. Ничем-то вас не проймешь.
— Это точно, — усмехнулся Ярослав. — Церкви лучше в наши дела не ввязываться. С Богом-то будет легче срядиться, сподручнее.
Грустен и печален сидел митрополит Иоанн. Ох, горька была чаша, поднесенная ему Рюриковичами, не смирившимися, колючими.
И горька и глубока — не испить.
Опять мимо…
Святополк призвал к себе Волчка и говорил с ним с глазу на глаз:
— Ты знаешь, старания тестя ни к чему не привели. Ярослав не согласился на обмен, может, ее уж и в живых нет. — Князь задумался, помолчал, глядя в окно, и продолжал: — Вот и решил послать тебя в Туров.
— К княгине?
— Нет. К Ладе.
— К Ладе? — вытаращил глаза Волчок. — Она уж, поди, старухой стала за столько-то лет.
— А я помолодел? Да?
— Не помолодел, конечно. Но ты мужчина, а она баба.
— Ладно, не зубоскаль. Кроме тебя, никто ее не знает. Поезжай и уговори, по-хорошему уговори.
— Я уж уговаривал ее по-хорошему, — почесал Волчок лоб. — Не помнишь, чем это кончилось?
— Тогда все мы были молоды и глупы.
— Ты думаешь, она сидела и ждала тебя?
— Ничего я не думаю, ничего не знаю. Но из сердца выкинуть не могу. Съезди узнай. Ежели она там, уговори. Возьми вон калиту, там более двадцати гривен, одари кого надо. Ежели она у кого в холопах — выкупи.
— Гривны, это хорошо. Но мне надо и гридней хотя бы с дюжину. От Туровской дороги у меня еще и доси шишка на затылке торчит. Разбойная сторона.
— Возьми гридней сколько надо. Да им-то не говори, зачем едешь. Не вздумай вместе с ними к Ладе явиться. Оставь их в крепости. И коли она согласится, для нее попроси у матери добрый крытый возок. И вези как княгиню. Слышишь?
— Слышу. Не глухой, — отвечал Волчок, забирая со стола калиту с кунами. — Эх, Святополк Ярополчич, Святополк Ярополчич.
— Чего эх-то?
— Да я б на твоем месте уже б десять Лад заимел.
— Помолчи, ежели ничего не понимаешь, дурак. Исполни хоть то, что на твоем месте положено. Какой ярый, десять Лад ему подавай. Езжай — и через десять дней чтоб в обрат был.
Вот с таким напутствием и прибыл Волчок в сопровождении пятнадцати воинов в Туров. Передав княгине Арлогии грамоту от сына и не сказав даже ей об истинной цели своего приезда (чтоб не сглазить), отправился он на Посад на приречную улицу. Помимо калиты с кунами, захватил с собой и сулею[119] с вином, полагая угостить хмельным отца Лады. Сухая-то ложка рот дерет.
Пришел ко двору лодийщика, обнаружил новый забор, свежеструганную калитку и ворота. На дворе никого не было, но из сарая слышался стук топора и шорканье стружка. На лай собаки из сарая вышел седой старик, спросил:
— Кого надо?
— Аль не узнаешь? — усмехнулся Волчок.
Хозяин, цыкнув на собаку, подошел к калитке.
— Что-то не припомню, — молвил Ждан, пристально всматриваясь в гостя.
— А я у тебя когда-то лодийку покупал.
— А-а, — не то вспомнил, а скорее сделал вид, что вспомнил. — Как же, как же. Что, поди, новую хочешь купить?
— Пойдем в избу, договоримся. — Волчок недвусмысленно похлопал по сулее, висевшей на поясе.
— Ну, проходи. Гостем будешь, — отворил Ждан калитку.
Они вошли в избу. Там, в кути[120], сидела старуха и пряла пряжу.
— Ты вот что, мать, — сказал Ждан. — Бросай-ка свое пряденье. Иди затопляй баню, мы с Святозаром ввечеру мыться будем.
Старуха, отложив веретено, ушла топить баню. Волчок отстегнул сулею, поставил на стол. Ждан принес из кути две глиняные кружки, калач. Волчок, вынув пробку, разлил вино по кружкам. Предложил:
— Ну, Ждан, давай выпьем.
— Оно б не худо сначала срядиться, — сказал Ждан. — Какая тебе нужна лодийка-то, долбленка али обратно плоскодонка?
— Срядимся, — засмеялся Волчок. — Давай, давай. Ну, хотя бы за нашу встречу. Я тебя ежели б на уже встретил, не узнал бы.
Выпили. Старик крякнул, цокнул языком:
— Добрая штука.
Волчок отломил кусок калача, закусил.
— А ты что не закусываешь, Ждан?
— Таку сладость с языка грех сгонять.
— Тогда давай еще, раз понравилось.
Волчок стал наливать по второй. Разливая, поинтересовался как бы мимоходом:
— У тебя вроде девок был полон двор. Где они?
— Как где? Всех, слава Богу, сбагрил. Двух на Погост за хороших мужиков выдал. А старшая вот рядом за соседа вышла.
Волчок едва не поперхнулся. Спросил осекшимся голосом:
— Лада?
— Она самая.
— Эх, черт мужик. — Волчок стукнул по столу. — Что ж ты наделал-то?
— А что? — удивился Ждан. — Мужик смирный.
— При чем тут смирный, дурак. Девка с князем любилась.
— С каким? — Ждан вытаращил глаза и рот разинул от неожиданности.
— С каким, с каким. С нашим Святополком Ярополчичем.
— Так я что? Знал разве? Я ить…
— Она что? Не сказала?
Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.