Святополк Окаянный - [149]
— Сказала, с Василием, мол, каким-то.
— Верно. Крещеное имя Святополка — Василий.
— А я-то, — хлопнул себя по лбу ладонью Ждан, — я-то, дурень, все деревни и вески обшарил, Василия ищучи. Надо же? Думал, врет девка-то.
Ждан сам потянулся за кружкой, отпил добрых два глотка. Он все еще не мог успокоиться от услышанного.
— Надо же. Ну, девка, ну, стерва.
В это время открылась дверь, на пороге появился рослый златокудрый юноша.
— Тятя, куда ты большое долото дел?
— Оно там на носу и оставил я, сынок.
— Я что-то не видел.
— Наверно, в щепье заронилось. Поищи.
Юноша прошел в куть, зачерпнул из лагушки[121] ковшом воды, попил.
— Ну, я корму буду заканчивать.
— Кончай, кончай, сынок. Я скоро.
С той минуты, как появился в избе юноша. Волчок, напрягая память, пытался вспомнить, где он его видел. Все вроде знакомое: и лоб, и нос, и глаза, и даже начавшие пробиваться усики. Когда юноша ушел, Ждан сказал с нескрываемой гордостью:
— Вот надежа моя. Девки что? Тьфу. Вскормишь, вспоишь, фыр-р-р — и улетела. Для чужого дяди стараешься. А сын! Это-о!
— Это твой сын?
— Ладин, — сказал Ждан и тут же выпучил на Волчка изумленные глаза, словно открыв что-то. Впрочем, и Волчка обдала молниеносная догадка: «Мать честная, это ж Святополка сын! Батюшки светы!»
— Сколько ему лет? — спросил Ждана сразу пересохшим языком.
— Осьмнадцать уж, — промямлил тот, все еще не приходя в себя от сделанного открытия.
Волчок вскочил, едва не перевернув стол, в восторге толкнул в грудь Ждана:
— Ты хоть понимаешь, пень стоеросовый, что твой внук — сын князя. Сын великого князя.
Ждан мямлил что-то невразумительное, пока не проявляя никакой радости. Ясно, от обалденья.
— А я-то, болван, ломаю голову, на кого он похож, — носился по избе Волчок, радостно потирая руки, — Во диво-то! Ехал по синичку, привезу сокола. А! Князь-то до потолка прыгать будет. У него-то, знаешь, жена оказалась порожней. Не родит, и все тут. А ноне еще и в полон попала. Тут нате вам — сын, да уж, считай, воин. Давай-ка, Ждан, выпьем за такую радость.
Волчок сам схватил сулею, стал наполнять кружки вином.
— Ты меня сперва убил, Ждан.
— Как?
— Ну, как сказал, что Лада давно замужем.
— А что ей надо было — ждать восемнадцать лет? Да?
— Великий князь ведь меня за ней послал. И я уж ему говорил, что, мол, она ждет тебя, что ли? Езжай, и все, хоть кол на голове теши. Князь! Попробуй ослушайся. А ведь я как в воду глядел.
— Лада уж с Лютым двух парней родила.
— Эх, Святополк, Святополк, какую девку упустил. Сколько б она тебе княжичей напекла. Верно, Ждан?
— Верно, — согласился лодийщик, постепенно приходя в себя и начиная что-то соображать.
— Ну, за что пьем? Давай за него, за найденного княжича. Как ты его назвал-то?
— Светозар.
— О-о, хорошее имя. Вот давай за княжича Светозара Святополчича и выпьем. А?
— Давай, — согласился Ждан. — За него с великим удовольствием.
— Вот, Ждан, ты теперь родня великому князю. Слышь?
— Слышу.
— Радуйся, пень стоеросовый. Может, Святополк его тут же назначит у вас наместником. Вот заживешь, старик. Никакие лодийки тебе не нужны будут, в бояре произведут.
— В бояре? — хмыкнул Ждан. — Не худо бы.
Вспомнив про калиту, Волчок отстегнул ее от пояса.
Кинул на стол:
— Вот тебе на первый случай.
— Что? — удивился Ждан.
— Куны. Тут не менее двадцати гривен.
— Двадцать, — ахнул старик. — Да куда ж мне столько?
— Бери, бери, счастливчик. И Ладе отдай часть, что ни говори, она Светозара рожала.
— Это само собой.
— Решаем так, Ждан. Я Светозара увожу в Киев к отцу, пусть порадуется великий князь. А то он совсем скис из-за этой Ядвиги.
— А кто это?
— Жена его, польская княжна. Сейчас она в полоне у Ярослава, так он, Святополк-то, не шибко горюет, больше о ней тесть хлопочет.
— Нам бы со Светозаром помыться надо, баню-то старуха не зря ж затопила.
— Конечно, помойтесь.
— Да и прикупить из одежи чего. Неловко княжьему сыну в домотканом являться. Верно?
— Ты прав, Ждан. Но ничего не покупай, я все во дворце найду: и порты, и сорочки, и кафтан, и шапку соболью. Не траться.
— Вот и славно, спасибо тебе, добрый человек. Хошь оденем парня-то.
Волчок поднялся из-за стола, встал и старик. Гость обнял его радостно, прижал к себе:
— Что, Ждан? Рад небось?
— Что ты, голубь? В таку высь с сыном взлетел. Как не радоваться. Я, чай, не злодей дитю своему.
— Вот и славно. Я доволен, что ты рад. Очень доволен. — Волчок потер восторженно ладони. — А уж как Святополк-то обрадуется! А там уж не боись, старик, он, внук-то твой, сюда наместником воротится.
— Зачем мне бояться? Этакое счастье привалило.
— Ну все. Я иду во дворец, подберу одежду Светозару и завтра… Впрочем, зачем завтра, сегодня же и принесу. Сразу после бани-то в свежее да богатое приоденем парня.
— Ты б уж, сынок, заодно и мне порты расстарался. Вишь, что на мне. Стыд головушке. Внук станет князем, а дед грязем. А? — Ждан даже хихикнул от внезапно родившейся складухи.
— Все. Решено, Ждан. И тебе подберу и порты и сорочку. И ты картинкой будешь, хрыч.
Ждан не обиделся за «хрыча», смеялся вместе с высоким гостем, проводил его до калитки, горячо благодарил.
— Прощаться не буду, — сказал Волчок. — Ждите.
Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
Генерал К. Сахаров закончил Оренбургский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище и академию Генерального штаба. Георгиевский кавалер, участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Дважды был арестован: первый раз за участие в корниловском мятеже; второй раз за попытку пробраться в Добровольческую армию. После второго ареста бежал. В Белом движении сделал блистательную карьеру, пиком которой стало звание генерал-лейтенанта и должность командующего Восточным фронтом. Однако отношение генералов Белой Сибири к Сахарову было довольно критическое.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.