Светильник, зажженный в полночь, и другие пьесы - [72]

КЕЙДЖИ. Свинья ухватила кишку…

ДЖОН БРАУН. Господи боже, велики мои прегрешения.

КЕЙДЖИ…и побежала прочь.

ДЖОН БРАУН. Я провалил дело, доверенное мне моим веком. Старик, да постигнет тебя кара за твои грехи в этом мире, и да постигнет она тебя в мире ином. Я безропотно приму наказание. Я заслужил его.

КЕЙДЖИ. Мой командир.

^{Оба застывают в неподвижности; свет гаснет — теперь освещены губернатор Уайз и его спутники, они приходят в движение. К ним подходит доктор Старри.}

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Ну как, доктор?

ДОКТОР СТАРРИ. Он останется жив. (В ответ на их изумленные взгляды). Браун останется жив.

Лейтенант Стюарт. Не может этого быть. Я собственной рукой нанес ему несколько ударом по туловищу, а когда клинок сломался надвое, стал бить его по голове. Наверняка я проломил ему череп.

ДОКТОР СТАРРИ. Браун останется жив… Прошу меня извинить. Еще много других раненых. (Уходит).

ПОЛКОВНИК ЛИ. Лейтенант, как могла сломаться надвое боевая сабля?

ЛЕЙТЕНАНТ СТЮАРТ. Я был при легкой парадной шпаге. Когда я рубанул, удар, вероятно, пришелся по пряжке, и шпага сломалась.

ПОЛКОВНИК ЛИ. Как же случилось, что в бою при вас оказалась легкая шпага?

ЛЕЙТЕНАНТ СТЮАРТ. Я, сэр, схватил впопыхах первое, что подвернулось под руку.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. И вот, по милости вашего «впопыхах», старик остался жив.

СЕНАТОР МЕЙСОН. И еще поправится.

ЛЕЙТЕНАНТ СТЮАРТ. Мне очень жаль, сэр.

СЕНАТОР МЕЙСОН. Ему жаль!

ХАНТЕР. Так легко отмахнуться от столь тяжкой оплошности!

ПОЛКОВНИК ЛИ. Можете идти. Вы свободны.

^{Лейтенант Стюарт берет под козырек, полковник Ли отвечает ему тем же. Лейтенант Стюарт поворачивается кругом и уходит.}

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Как было бы просто, как удобно, если бы старика убили. Теперь его придется отдавать под суд.

ХАНТЕР. Еще неясно, под чью он подпадает юрисдикцию: штата Виргиния или Федерального правительства.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Он в наших руках. Мы его не выпустим. Нельзя доверять его дело федеральным судам.

ПОЛКОВНИК ЛИ. Когда старик перешел через мост, он захватил имущество, принадлежащее Федеральному правительству, — это было первое, что он сделал. И в плен его взяла воинская часть Соединенных Штатов на территории, которая является собственностью Соединенных Штатов.

ХАНТЕР. Да, но что считать началом его преступления? Началось ли оно, когда он перешел по мосту из Мэриленда в Виргинию или когда из Харперс-Ферри вступил на территорию оружейного завода, принадлежащую Федеральному правительству?

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Хм-м, очевидно, когда он перешел…

ПОЛКОВНИК ЛИ. Вопрос о том, кем он будет судим, не так прост, как вы думаете.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Стоит нам только допустить промах, как северяне тут же произведут его в святые великомученики и десять тысяч паломников ринутся, чтобы омочить платки в его крови.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ (с упреком напускаясь на Ли). Была бы у вашего лейтенанта в руке тяжелая сабля, так нет же…

ПОЛКОВНИК ЛИ (презрительно). Была бы, не была бы!..

XАНТЕР. Ну, с юрисдикцией можно разобраться потом. Теперь займемся допросом!

^{Идут к казначейской. Два репортера выходят вперед.}

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР. Господа, вы просили нас держаться поодаль, пока вы будете совещаться между собой. Как газетные репортеры, мы просим у вас разрешения присутствовать при допросе Джона Брауна.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Простите, нам некогда. Выйдите отсюда, пожалуйста.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Виноват, губернатор, но народ нашей страны…

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Выйдите, я сказал!

ПОЛКОВНИК ЛИ. Подождите за дверью, господа!

^{Репортеры вынуждены подчиниться и отступают туда, где стояли раньше.}

Губернатор, при всем уважении к вашей должности и к вам лично осмелюсь заметить, что вы находитесь на территории, принадлежащей Федеральному правительству, и, согласно приказу президента Соединенных Штатов Америки, распоряжаться здесь поручено мне. Вопрос о том, будут ли репортеры присутствовать на допросе, решит сам Джон Браун. Он пленник, и я намерен проявлять в отношении всяческую предупредительность.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Полковник Ли, заклинаю вас как виргинец виргинца, одумайтесь.

ПОЛКОВНИК ЛИ (холодно, официально). Я исполняю свой долг, как я его понимаю.

ХАНТЕР (дипломатично). Разумеется, вы должны исполнить свой долг, как вы его понимаете, полковник Ли. Но мне все же хотелось бы, чтобы вы прислушались к тому, что говорит полковник Вашингтон.

ПОЛКОВНИК ЛИ. Сэр, не берите на себя труд наставлять меня в части моих обязанностей. (Поворачивается к Хантеру спиной и идет к Джону Брауну и Кейджи. Застывает на месте).

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ (обращаясь к полковнику Вашингтону). Репортеры — штука несносная, я знаю. Но зачем надо противиться тому, чтобы они присутствовали на допросе Джона Брауна?

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Губернатор Уайз, я настоятельно прошу вас: отговорите полковника Ли пускать репортеров.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Но это мелочь!

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Джон Браун сорок часов не ел, не пил, не спал. Несмотря на это, он был способен ночь напролет здраво рассуждать со мною о философских материях. Два сына его были при смерти, рейд, предпринятый им, завершился крахом, но ослабить его волю к действию мне не удалось, как я ни пытался. Да, он разбит, изранен, он истекает кровью, — и все же я не решился бы со спокойной душой пустить в то помещение, где он находится, газетных репортеров.