Созидая на краю рая - [81]

Что же скрыто в закоулках его души? Что он от меня прячет?

Ему страшно? За меня?

Быть такого не может…

И всё же сердце поёт, а в душе расцветают счастливые чувства. Я нужна ему.

Чёрт, почему для меня это так важно?

— Я ведь здесь… — тихо говорю в ответ, и придаю взгляду раскаяние.

— Только чудом.

— Это чудо — ты, — ещё тише сообщаю я, и он отрывает голову от рук, на которые только что её опустил. В его взгляде скользит недоверие.

— Я должен был встретиться с Аро вчера вечером. В девять. А вместо этого я вынужден был всё бросить ещё утром и лететь сюда, потому что ты учудила здесь игру в прятки! — выговаривает мне он. Я морщусь, словно от удара.

Как ни странно, это останавливает его тираду.

— Давай по-другому, — он вздыхает и прикрывает глаза на пару секунд — для успокоения.

— Что по-другому?

— Поговорим. Ты меня боишься, а я не хочу пугать тебя. Вообще.

Сама не замечаю, как на губах появляется подобие улыбки, едва сдерживаемой радости. Боже, его слова, как бальзам на душу. Неужели он действительно не хочет пугать меня? Что побудило его на подобное решение?

— Не совсем, — мягко отвечаю я. — Ты не всегда пугаешь меня.

— Зато это всегда получатся у тебя…

— Я тебя пугаю? — чуть ли не фыркаю от подобного утверждения. Такого просто не может быть…

— Вчера… Когда ты попрощалась со мной, — он отчаянно пытается подобрать слова. Его растерянность становится для меня очередным открытием в этом закрытом от мира человеке. Закрытом от меня. И таком желанном… не в смысле секса, а в другом, более человеческом, чувственном. — Мне впервые стало… страшно за кого-то. Поэтому я и здесь.

— Правда? — не веря, спрашиваю я.

— Да, правда, — быстро отвечает Эдвард, будто такой ответ является доказательством его слабости передо мной.

И всё же некоторое время спустя он продолжает:

— Я не хочу повторения подобного. Поэтому и предлагаю попробовать по-другому…

— О чём ты? — я никак не могу понять: к чему клонит этот странный человек, ставший таким необходимым для меня в последнее время.

— Белла, я буду с тобой откровенен, но требую от тебя того же, — выдыхает он, крепче сцепив длинные бледные пальцы на поверхности стола.

Согласно киваю. Откровенность — это хорошо, если он, конечно, на это способен. Как бы я к нему не относилась, а в его чувствительных способностях я всё же сомневаюсь.

— Мы слишком мало друг о друге знаем. Думаю, тебе это не нравится. Я готов ответить на твои вопросы…

— Сколько? — неожиданно срывается у меня с губ.

— Что сколько? — удивлённо спрашивает он, не понимая.

— Сколько я могу задать вопросов?

— Что ты… — у него не хватает ни воздуха, ни слов. Он сверлит меня недовольным взглядом, который сменяется нерешительностью и горечью.

— Ладно, я заслужил, — он говорит это так тихо, что мне кажется, будто я ослышалась.

— Количество вопросов не ограничено. Можешь спросить всё, что хочешь. Я отвечу.

— И я должна буду сделать то же самое… — опускаю голову, понимая, что не смогу пойти на это. Он обязательно найдёт способ добраться до самого сокровенного, скрытого во мне.

— Нет, — такой ответ заставляет меня резко вздёрнуть голову. Он шутит?! — Ты скажешь мне только то, что считаешь нужным. Я не стану вытягивать из тебя информацию.

— Ты серьёзно?

— Я всегда серьёзен. Изабелла, пора бы Вам уже это запомнить.

— И я могу спросить всё что угодно?

— Да, — он тяжело вздыхает, но потом ободряюще смотрит на меня. На розовых губах играет робкая улыбка.

Не сразу понимаю, что на моих появляется такая же.

Мы ещё не доверяем друг другу, но, думаю, всё впереди.

Похоже, я не ошиблась в Эдварде Каллене. Наверное, с ним случилось что-то, что заставило его стать таким как он есть.

И теперь у меня есть шанс — данный им самим — узнать хоть что-нибудь.

Итак, я готова. И я знаю, что мне у него спросить…

Глава 29 — Кошмары — игра воображения

Мы по-прежнему сидим в гостиной шикарного отельного номера в Гамбурге. На столе перед нами пустые подносы, что свидетельствует о хорошем прошествии завтрака.

Если честно, я сама ещё не полностью осознала, что Эдвард позволил мне задавать ему вопросы. Причём, просто так, без правил.

— Тебе нечего спросить? — обрывает молчание он, нервно смотря на меня. Думаю, для него это действительно подвиг — он ведь мне совсем не доверяет…

— Есть, конечно, — отзываюсь я, зачаровано вглядываясь в умопомрачительное лицо этого человека.

— Тогда спрашивай! — резко отвечает он. Я послушно киваю.

— Расскажи мне о своей семье, — первая просьба, надеюсь, он не откажет.

— Я уже говорил, что у меня нет семьи.

— Ну, ведь была? — я не хочу лезть в самые дебри его сознания, но, видимо, придётся.

— Это не вопрос, — огрызается Каллен.

— Ты обещал ответить на всё, что я спрошу, причём откровенно, — Решаю напомнить ему о его же словах, дабы разговор не перерос в очередной скандал.

Он с минуту прожигает меня неприязненным взглядом, а затем резко выдыхает и соглашается. Молча. Кивком головы.

— Мой отец был сутенёром. Мать я никогда не видел, видимо, она была одной из проституток, — он отвечает не быстро и не медленно, почти спокойно, но в то же время настороженно. Он ждёт моей реакции?

Мои руки автоматически сжимаются в кулаки и ненависть прожигает душу. Ни к Эдварду, а его родителям. Вот и первая ступень на пути к разгадке…