Как и ожидалось, Зенон опустил голову и еле слышно пробормотал:
– Ты что, не любишь гостей? По-моему, всё не так тихо… Я заметил, что ты скучаешь в последнее время. Разве плохо немного развеяться?
Атрею не хотелось ругаться с супругом: в конце концов, тот ведь не со зла делает что-то подобное. Просто… просто он Марс, ему положено брать инициативу на себя. Вот только почему раньше он хоть как-то советовался с Атреем, а сейчас попросту перестал обращать на него внимание? Не иначе как какой-нибудь очередной гениальный психолог надоумил, что нельзя давать волю Венере.
– Нет, если ты хочешь привести гостей – пожалуйста. Если хочешь, я даже приготовлю что-нибудь.
– Нет-нет, мне эти гости ещё нужны живыми! – шутливо поднял руки вверх Зенон, заставляя спутника жизни улыбнуться. Нет, всё-таки во многом он такой же, как раньше, в те дни, когда они только-только начинали встречаться. До того дня, как они стали жить вместе.
– Ты намекаешь, что я плохо готовлю?
– А то! Ужасно! – всё так же добродушно посмеиваясь, Зенон прижал супруга к себе. – Твоей едой можно, наверное, даже таракана отравить! Представь, сколько мы экономим на яде.
Нет, всё же долго сердиться на Зенона было невозможно хотя бы потому, что это было равносильно пинку под зад виляющей хвостом собаке. Как можно обидеть того, кто так искренне тянется к тебе, искренне считает талантом, гением? Если бы Атрей мог, он бы не разочаровывал супруга, но ведь он – простая посредственность, без малейших проблесков той гениальности, что так жаждал увидеть в своём любимом человеке Зенон.
Атрей зажмурился, склоняя голову на плечо супруга. В самом деле, ведь теперь всё станет, как раньше? Когда он снова будет самостоятельным, перестанет чувствовать себя зависимым… Противное чувство. В старых фильмах себя так вели разве что самые неприглядные герои, остальные стремились обеспечить себя сами.
– Как там Алкеста? Вы ведь с ней сегодня с утра говорили?
А вот теперь Атрею стало не по себе. Хорошо, что он догадался дать объявление не с домашнего телефона! Значит, здесь ещё и все его звонки записываются. Замечательно. Осталось только нацепить ошейник и поводок. Розовые такие, с блестящими стразиками.
– Вроде бы у неё всё в порядке. Офелия растёт, Саймон работает. Ну, в общем, не сильно что-то изменилось с нашей последней встречи.
Отчего-то Зенон странно завозился, словно услышал что-то, его взволновавшее, после чего уставился в потолок. Заметив перемену в настроении супруга, Атрей приобнял его за плечи:
– Что такое? У тебя что-то случилось?
– Скажи, Атрей… – рыжий снова ненадолго замялся, после чего наконец нашёл в себе силы посмотреть на любимого. – Как бы ты отнёсся, если бы я, к примеру… ээ… захотел ребёнка?
Молодой художник едва не упал с дивана. Ну, начинается!
– Ты с ума сошёл?! Только не говори, что уже подал заявление в «Новую жизнь»!
– Нет пока, но…
Атрей схватился за голову. Нет, будь он типичной Венерой, он бы только порадовался, представив, что скоро в их доме появится маленькое орущее существо, которому придётся менять подгузники, но он же, чёрт возьми, не Венера!
– Послушай, я понимаю, что это грубо с моей стороны… Но я не хочу этого.
Зенон снова уставился в потолок. Наверное, ожидал похожей реакции.
– Я понимаю… Тебе же хочется продолжать рисовать, верно?
Атрей не стал переубеждать супруга. Пусть лучше думает так, чем выясняет истинные причины встреченного сопротивления.
Очень двусмысленная ситуация
Краска легко ложилась на бумагу. Насколько же всё стало проще с тех пор, как снова начали объявляться заказчики, и снова можно было не копить неудачные работы, а попросту сплавлять их тем, кто не разбирается в живописи! Атрей улыбнулся: и в самом деле, теперь он не чувствовал себя бесполезным. Дело было даже не в деньгах – их-то как раз было немного. Просто теперь он занимался полезным делом, а не весь день протирал штаны на диване.
Так прошли два месяца – и молодой художник окончательно убедился в правильности своего выбора. В конце концов, новые картины всё равно уже некуда вешать, так к чему их копить в кладовой? Это же не какие-нибудь консервы на чёрный день – так, мазня.
Нанеся последний штрих, Атрей удовлетворённо уставился на законченный простенький натюрморт: какой-то мужчина пожелал украсить этим изображением свою столовую. Теперь осталось сообщить ему, и…
Тем временем в дверь позвонили, и юноша вздрогнул. Только не хватало, чтобы Зенон вернулся с работы раньше времени! Хотя, у него вроде бы есть свои ключи…
Как и ожидалось, за дверью обнаружился не усталый супруг, а какой-то незнакомый молодой человек, на вид – типичная Венера. Кажется, даже губы подкрашены.
– Здравствуйте. Прошу прощения… Вы – господин Атрей? Мой брат заказал у вас картину, и…
– А, вы за натюрмортом? Думаю, вам придётся зайти через пару часов: я только что закончил, и краска ещё не высохла.
– Погодите! – паренёк ухватился за дверной косяк, не давая закрыть дверь. – Я понимаю, что, скорее всего, причиню вам некоторые неудобства, но… нельзя ли мне подождать у вас? Видите ли, брат уехал, а я сам живу достаточно далеко, и…
Атрей покосился на часы. До возвращения Зенона оставалось более четырёх часов, и беспокоиться не приходилось: за все эти месяцы супруг ни разу не изъявлял желания наведаться в родную берлогу днём.
