Самый трудный километр - [15]
И люди приуныли. Говорят: «Надоело нам жалкие пятаки собирать!»
И правда, разве это дело для проходчика — откалывать породу такими маленькими кусочками, ну словно пятаки! Вот и думают все, как помочь. Да путного ничего пока не придумали. Нет специальных машин, чтобы в мёрзлых тоннелях работать. Не изобрели ещё.
Остаётся одно: надеяться на рабочую смекалку да умение.
— Я к вам, Михаил Григорьевич, с просьбой. Вы у нас человек бывалый. Работаете в метро давно. Посмотрите в шахте, что, на ваш взгляд, там за обстановка. Пощупайте своими руками, как, с какой стороны можно было бы ловчее взяться за дело. Попробуйте грунт своим молоточком. Подумайте с товарищами, как можно было бы быстрее проскочить эту чёртову реку. Мы ленинградцам обещали провести метро на Гражданку. И негоже нам, метростроевцам, подводить земляков.
Дед вообще-то не любит много говорить. Он мастер в делах.
— Попробую, — только и сказал он начальнику.
И в тот же день появился на шахте двести тринадцатой.
Небольшая строительная площадка показалась Деду непривычно спокойной. Вдоль забора, как всегда, были аккуратно сложены рельсы и доски. Под эстакадой, где ходит подъёмный кран, возвышались, как небоскрёбы, штабеля покрытых пылью тюбингов. Видно, не так часто кран брал их отсюда и спускал под землю.
Вдоль низеньких временных домиков строителей росли белые и розовые астры. Кто-то посадил их весной, и вот сейчас, в сентябре, они пышно зацвели.
Испокон веков так повелось, что шахтная площадка должна быть грязной и голой — ни деревца, ни травинки вокруг. А метростроевцы завели у себя другой порядок. Проходчики обживают новую шахту быстро. Не успеют ещё забором отгородиться, а уже укладывают плитками дорожки и подъезды, чтобы не месить глину под ногами. Разобьют цветничок, посадят кустики, ёлочки. Стараются замаскировать дыру в земле, чтобы не особенно бросалась в глаза.
И ещё обязательно поставят где-нибудь недалеко от бытовки длинный деревянный стол и скамейки — так, чтобы сидящие на них и шахту видели и живые растеньица вокруг. Проходчики любят собираться под открытым небом. Пусть, чтобы солнце над головой светило и птицы пролетали. Или пусть, чтобы ветер обдувал лицо и за шиворот сыпался лёгкий снежок.
Нет ведь в шахте ни солнца, ни птиц, ни ветра, ни лёгкого снежка. Лишь всегда тяжёлая земля над головой. А к этому нельзя привыкнуть — сколько под землёй ни работай.
В своём клубе под открытым небом проходчики собираются перекурить, обменяться новостями, встретиться с товарищами. А ещё — чтобы сыграть в домино.
Ох уж это домино! Игра лёгкая, захватывающая. Ничему не мешает: ни разговорам, ни отдыху, ни делу. В любую минуту можно прервать, в любую — продолжить.
Дед пришёл на шахту как раз в пересменку: утренняя смена уже кончилась, а вечерняя ещё не начиналась. За столом сражались в домино «утренники» с «вечерниками». И те и другие были одеты в куртки, резиновые сапоги и каски. Только «вечерники» из дому пришли свежими, отдохнувшими. А лица «утренников» были припудрены голубой пылью да глаза покраснели. Проходчики яростно стучали костяшками домино по столу. Но беседа между ними велась спокойно.
— Ну что, опять пятаки собирали? — спросил один «вечерник».
— Ага. Не поддаётся, — ответил «утренник». — Да ещё подарочки подбрасывает. Вон, гляди: едва платформой вытащили.
Проходчики повернули головы к эстакаде. Там на низенькой платформе был привязан канатами округлый, причудливый валун.
— Похож на чудище со спины.
— Да хоть бы действительно чудище было… а то — мёртвый камень, — с сожалением сказал молодой «утренник».
Тут один смешливый парень сразу оживился:
— А говорят, по берегам нашей подземной речки когда-то динозавры бегали. Страшные — жуть! Лапы толстые, как бочки из-под кваса. Шея изгибается, словно у змеи. Головка маленькая, пасть зубастая. А спина — как у слона. Во сне приснится — икать станешь!
— Ты ж не видел. Чего брехать, — остановил его солидный на вид проходчик. — Скучно говоришь — зевать хочется.
А смешливый парень не унимался:
— Неважно, что не видел. Зато представляю. Он, динозавр-то, шею вытянет — до шестого этажа дотянется. Заглянет прямо к тебе в окно — сразу зевать расхочется.
Кто-то безнадёжно сказал:
— Живого не встретишь. Уж хотя бы скелет попался…
Тогда вмешался мастер. Он вспомнил:
— Была уж однажды в метро динозавровая история.
Работал в метро впечатлительный машинист Димка. Подействовали на него рассказы. Он и воодушевился. Говорит:
— У меня глаз острый. Я мальчишкой завсегда клады находил. Вот увидите, мне обязательно этот чёрт-дьявол попадётся!
И покою ему не стало. Тащит он своим электровозом вагонетки да в каждой обязательно пороется: какая в нём глина нагружена. Ещё норовит у погрузочной машины повертеться, чтобы не упустить, когда проходчики начнут породу подбирать.
А там, понятно, идёт одна голубая кембрийская глина. Её не зря называют немой, потому что в ней ну абсолютно никогда ничего постороннего не попадается.
Да разве Димку убедишь! Бегает он да заглядывает. Бегает да заглядывает. Ну совсем измотался парень.
Проходчикам стало его жалко. И надумали они выручить машиниста.
В своей новой книге ленинградская журналистка рассказывает о славных династиях рабочих Сорокиных и Полутовых, уже более века создающих отличную обувь на знаменитой фабрике «Скороход».
Повесть об искусстве рабочих-стеклодувов. Написана на основе фактов из жизни ленинградского стеклодува Б. Еремина.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.