А НАКАНУНЕ БЫЛО ВСЕ СПОКОЙНО…
Только Дед уходил со своей бригадой на другую шахту и прощался с двести тринадцатой. Вот и все события.
Вообще-то его имя — Михаил Григорьевич Тихоно́вич. Но все упорно зовут Дед.
А он вовсе не старый, вовсе не седой и вовсе не сгорбленный. И даже наоборот: стройный, подтянутый, черноволосый.
Дедом его прозвали, когда появился у него внучок Андрейка. Ни у кого на шахте нет внучонка. А у него вот теперь есть.
Может быть, ещё потому так называют, что начальство к нему относится с особым почтением — словно к старейшине.
Может быть, ещё потому называют, что умудрён он во всех шахтёрских делах.
Может, потому, что взгляд у него кажется строгим и пронизывающим. Тяжёлые веки прикрывают уголки глаз, брови насуплены, губы плотно сжаты, как у деда старого. Но стоит ему улыбнуться, и сразу видно: лицо доброе. Суровые морщинки разглаживаются, на губах складывается мягкая улыбка.
Дед так Дед. Ну и что ж. Звучит почтительно. Пусть так и зовут.
— Куда, Дед, собрался? — спрашивают его.
— На новую шахту. Дальше метро проходить.
В метро говорят: проходить тоннель. А люди, которые строят метро, называются проходчиками. Они ведь первыми проходят каждый шаг под землёй, где до них ещё не ступала нога человека.
Что их ждёт там?
Люди с давних пор интересовались, что скрыто в таинственных недрах, но побаивались мрачных глубин. И поэтому придумали миф о подземном царстве Плутона, которое стережёт пёс Цербер. А по-гречески «плутос» означает богатство.
И на самом деле, несметные сокровища скрываются под нашими ногами: уголь и золото, нефть и алмазы, руда и мрамор — чего только нет!
Научились люди рыть шахты и бурить скважины, чтобы добраться до тех подземных кладов.
Ну а проходчики спускаются под землю, чтобы прокладывать там железные дороги, по которым можно ездить быстро, удобно и без помех.
Раньше проходчики себе путь под землёй прокладывали с помощью кирки, лопаты да обушка. А тоннель, чтобы земля не обваливалась на голову, они укрепляли досками и брёвнами.
Теперь любой проходчик имеет отбойный молоток.
Как он работает, каждый, наверное, видел. Рабочий врубает в землю пику молотка, нажимает широкую рукоятку. И сразу инструмент оживает — это сжатый воздух заставляет пику крошить твёрдый грунт.
Вместе с проходчиками всегда рядом трудится стальной тюбингоукладчик. Он похож на фантастического зверя.
Внутри тюбингоукладчик начинён всякими хитроумными и очень нужными приспособлениями. Впереди у него острый бур, вроде клыка. Он вгрызается в землю на несколько метров — разведывает, как грунт придётся долбить молотками.
Есть у зверя глаза — яркие прожекторы. Над самой головой нависает мощный козырёк, будто гигантская кепка надета. Есть одна рука у зверя: она, как стрелка, вертится по кругу. Сзади тянется длинный хвост из тонких и толстых шлангов, по которым подаются сжатый воздух, жидкий бетон, электричество.
Даже лапы есть у подземного чудища, и оно шагает вместе с проходчиками: что ни шаг — то на метр вглубь.
Тот, кто работает под землёй, привык бережно относиться к тюбингоукладчику, потому что он ему и надёжная защита и первый помощник.
Михаил Григорьевич прежде всего оглядел внимательно свой тюбингоукладчик. Подвигал все рычаги, кнопки, штурвалы. Да, здесь всё в порядке: зверь и топает, и рукой махает, и глазами мигает. Не стыдно передавать его другой бригаде.
Ну, работяга, трудись исправно и дальше!
А ещё есть у проходчиков погрузочная машина. Вроде бы и маленькая она, как игрушечная, но сильная. Всё, что проходчики нарубят молотками, она ковшиком аккуратно загребёт и перебросает в вагонетки. Если бы её не было, пришлось бы землю швырять лопатой.
Когда-то, много лет назад, молодым парнишкой Тихонович именно с этого и начинал свою шахтную науку. На собственных плечах испытал, каково грузить лопатой. Вот почему он теперь так уважает погрузочную машину, следит за ней, как конюх за любимым конём.