Русская - [12]

Сегодня на мне, следуя убеждениям, наряд из тонкой материи с прошивкой из блесток по бокам, а на Джаспере — моем Гомесе (куда симпатичнее, чем оригинал, кстати) — рубашка с закатанными рукавами и потертые джинсы. И атрибут того, что сегодня его песни мы собрались слушать, конечно же, амулет с тремя зубами акулы на шее. Переходной приз.

— Девочка имеет право, — пожав плечами, отвечает Деметрий, подмигнув мне, — наследница Ронни многое может себе позволить… и даже нас с тобой сдать, мистер Бесподобный.

Теперь мой черед закатить глаза. Принимаю протянутую от Дема сигарету, свободной правой рукой переплетая пальцы с Джаспером.

— Еще чего!

Они оба улыбаются. Джас менее заметно, Деметрий более. И оба знают, что я буду последней, кто расскажет как о том, что происходит в Обители, так и о том, что делают в свободное время ее члены.

Мы проходим в зал — зал Песнопений, как он называется, — спрятанный за двойными, не пропускающими запахи дыма и алкоголя дверями. Это для полиции — если она явится, конечно. Кто-то говорил мне, что у Дема все договорено — за N-ую сумму давнего наследства.

Во всей обители, по плану помещения, может уместиться до тридцати человек. Но так как в зале Песнопений всего двадцать, то больше этого количества никогда не приглашается.

У нас равенство, братство и красота. Мы не намерены кого-то обделять…

Впрочем, время от времени число приглашенных меняется — от десяти до семнадцати, — потому что не всем под силу каждый месяц вносить требуемый взнос: на выпивку, освещение, «пыль» и концерты. Зато как только деньги уплачены, в смс-ке приходит сообщение с приглашением и кодом доступа в «Обитель Солнечного Света» — каждый месяц Деметрий неустанно его меняет, извращаясь с цифрами все больше и больше.

Сегодня, однако, как ни странно, набралось все двадцать слушателей. Сосредоточившись у столиков по углам, они развлекаются, ожидая начало выступления. У всех улыбка. У всех — по сигарете. Правила хозяина здесь свято чтятся.

— Мы начнем где-то через час, — докладывает Джасперу Дем, стряхнув пепел в пепельницу возле входа, — я зайду за тобой через полчаса для подготовки. А пока — веселитесь!

Проговорив свое напутствие, он наклоняется, чмокнув меня в щеку, а Джаса хлопает по плечу. Затем уходит — как умеет, неслышно, растворившись в толпе.

— Начнем с мартини? — предлагаю я, приобняв Хейла за талию.

Ничего не отвечая мне, мужчина отстраняется.

— Джаспер, — недовольная его реакцией, я хмурюсь, — эй, так нечестно! Мы ведь чета Адамсов, помнишь?

— Здорово, что ты об этом помнишь…

— Я что-то?..

— Ты опять его к себе привела. Уже двоих, — мрачно докладывает он. Мы стоим возле стены, в месте, где лампы светят не так ярко, а дыма побольше из-за близости дверей, концентрирующих его в комнате, так что опасности привлечь внимание нет. А вот поговорить не помешало бы…

— Кого привела?

— Этих двоих. Старика-ухажера и нового Старца.

— Джаспер, — я приподнимаюсь на цыпочки, крепко обняв его за шею, — что за глупости? Я ведь не искала их машину, чтобы врезаться!

— А что, были такие мысли?

Он меня смешит. Своей недоверчивостью, своей ревностью… в нем почти детское желание обладать полно и безраздельно. И я уважаю его, принимаю и понимаю — потому что однажды Джаспер рассказал мне, откуда оно взялось.

— Давай проведем этот вечер веселее, чем вчерашний? — предлагаю, аккуратно, дабы не быть замеченной прежде времени, проникая пальцами за пояс его джинсов, — нам помешали в пробке, но это не значит…

— Полчаса, помнишь? — хмурится он. Но лицо вместе с тем светлеет. Джаспера всегда можно отвлечь сексом. Можно им расплатиться, извиниться, помириться с его помощью… и к тому же самой получить достаточное удовольствие для того, чтобы до следующего раза по-дурацки продолжать улыбаться.

— Мы дважды успеем за эти полчаса, — шепчу ему, нежно прикусив мочку уха, — если начнем сейчас, конечно…

Мой Гомес тяжело вздыхает. Мой Гомес облизывает губы, с нарастающим желанием оглядев мою талию и бедра. А потом мой Гомес увлекает меня за собой в неизведанный и темный лабиринт Обители, где для нас двоих на полчаса точно найдется укромное место…

Здесь чудесная бетонная стена. Когда-то, кажется, она служила для хранения многочисленных изделий завода — консервного, насколько знаю, — но теперь полки сняли, гвозди выкрутили, а поверхность снова выровняли для «будущих целей». И эти цели — в данном случае наши — как никогда прекрасно соприкасаются с этой стеной.

Мне до жути приятно ощущать этот контраст: холодный бетон спиной в тонком платье, а всем остальным телом — жар, исходящий от Джаса и подпитанный его стараниями, его движениями…

Я стараюсь не задеть прическу, чтобы привести в порядок которую понадобится время, оставляя на его коже поцелуи. Никакой мягкости — здесь она неуместна. Страсть. Побольше страсти. И чувственности тоже — во всех смыслах.

Мое желание, погашенное в пробке и, казалось бы, в конец разбитое небольшим происшествием, которое так умело разрулил незнакомец в серых перчатках, разгорелось куда больше прежнего за время ожидания. Джаспер берет меня так, как ему хочется, с ему подвластным темпом, а я, еще не получив оргазма, уже почти полностью удовлетворена. Процесс важнее результата, хоть результат и приятен. Процесс — то, что я люблю в нашем сексе больше всего иного.