Русская - [10]

Джаспер ничего не отвечает, пожав плечами и захлопнув свою дверь. Обходит нашу машину.

— «Молчанка», да? — «медвежонок» раззадоривается еще больше, наткнувшись на наплевательски-отсутствующее выражение лица у Хейла. — Ты видишь, что наделал, придурок?

В этот раз без ответа Джас его не оставляет.

Парирует, спрятав руки в карманы:

— Меня отвлекли.

Я машинально поправляю ворот пальто — не знаю зачем, ведь на улице не так уж и холодно. И повыше поднимаю подбородок. Я не опущу головы.

— На красный, черт бы тебя побрал, прешься! — несдержанно ревет «ухажер». Все его лицо вытянулось, заострилось от гнева.

— Меня отвлекли, — снова, будто бы повторяя с детства заученный стишок, с прежним спокойствием говорит Джаспер. Только теперь уже, чтобы наконец его услышали, кивая в мою сторону.

Мужчина поворачивает голову, делая вид, что видит меня в первый раз. Но смотрит так, что по спине бегут мурашки. Не впервые…

— Так вас еще тут и двое!.. — выплевывает он, чертыхнувшись.

— В данный момент — двое, — снисходительно улыбнувшись разгневанному здоровяку, говорит Хейл, — с математической точки зрения.

— МАТЕМАТИК! — «медвежонок» явно намерен что-то сделать. Его глаза наливаются кровью, а дыхание становится поверхностным, слишком громким. Рука дергается. В опасной близости от нас обоих дергается… а в особенности от Хейла.

— Эммет! — только вот его останавливают. Вот этим самым голосом. Вторым, так же мужским. Останавливают, не позволив и лишнего движения сделать. Спасают нас.

Джаспер первый, за ним мужчина, а потом и я — в последнюю очередь, кое-как оторвавшись от разглядывания багажника нашей машины, — обращаем внимание на стоящий чуть поодаль «ягуар». А вернее на человека, который его покинул. Тоже в пальто, как и у «ухажера». Только в сером. Только с перчатками.

— Молчи! — предупреждающе рычит на него «медвежонок», не удосужившись даже обернуться и посмотреть, правильный ли у приказа адресат.

— Эммет, — второй раз, уже тише, повторяет тот, не согласившись, — не стоит.

Не стоит?… Я удивленно изгибаю бровь, наблюдая то же выражение, пусть и более скрытое, на лице Джаспера. Нам обоим кажется, что ослышались.

— Там ущерба на две штуки! И это без компенсаций! — своим низким басом, грубым до невозможности, докладывает Эммет (точно, вот как его зовут — а я не могла вспомнить).

— Зеленый мигал…

— У него в голове мигало! — мужчина с такой ненавистью смотрит на Джаса, что мне хочется встать перед ним, чтобы хоть как-то помешать сквозящей во взгляде смертоносности добраться до Хейла. — Тут преимущество у нас! Ты видел знак?!

Незнакомец спокойно кивает — видел. А потом краем глаза почему-то указывает на меня. Незаметно, казалось бы, даже случайно. Но на ту единую секунду, что встречаюсь с ним взглядом, странный блеск в глазах (какого они цвета?..) каленым железом выжигается в памяти. Пугает, хоть и не должен. Ни капли.

Сам образ мужчины не внушает ужаса, он совершенно обыкновенный — начиная от симпатичных черт лица с недельной щетиной и широкими темными бровями и заканчивая одеждой. Пальто и пальто. Туфли и туфли. Даже перчатки — все объяснимо. К тому же, он ненамного старше своего Эммета, судя по виду. Только волосы у него длиннее. Только они светлее… с рыжеватым оттенком.

Единственное, что заставляет немного нахмуриться, так это что при всей, казалось бы, поверхностности образа на лице мужчины наблюдается некоторая асимметрия.

Возможно, у меня такой угол обзора, а возможно, свет фонаря падает неровно, но мне кажется, что морщинки, тенью проскользнувшие по его коже, только слева. А справа кожа нетронута. Справа она… бледнее, что ли?

— Ну уж нет, Эдвард, — приняв, как и прежде, воинственный вид, резко качает головой на просьбу мужчины «медвежонок», — только потому, что она здесь, я не стану закрывать на это глаза!

Джаспер, заслышав разговор, тут же смиряет незнакомца испепеляющим взглядом. Конечно, вряд ли он что-то ему сделает, но хорошего мало.

Впрочем, не похоже, чтобы человека в сером вообще заботило чье бы то ни было внимание. Кроме своего попутчика, конечно же. Его внимание бесценно.

Они все стоят как на сцене — знают свои реплики, свои движения, знают схему зала, и порядок разговора… а я не понимаю, что здесь происходит. Как пропустившая все репетиции актриска, выпущенная на сцену только из-за нехватки персонажей.

Один «за», другой «против»… и тот, что «против», приводит в аргумент мое присутствие! У него предубеждение — если в машине, устроившей аварию, была женщина, полицию не вызывать?

— Пусть оформляют штраф и выплачивают все компании, — сам с собой рассуждает Эммет, продолжая представление и дернув ворот своего пальто, — мы здесь ни при чем.

— Там ущерба на сорок баксов, — фыркает Джаспер, несогласный с таким поротом дел, — максимум дам пятьдесят.

— Молокосос!..

— Кашесосс, — безжалостно отзывается Хейл, — для молока кому-то уже поздновато…

— Хватит! — человек в серых перчатках обрывает их обоих, никому не давая дойти до конечной точки обвинений. — Эммет, я оплачу ремонт. А вы оба уезжайте.

Ну все, если до этого момента я еще сомневалась, что попутчик у Эммета необычный, то теперь сомнения и вовсе отпали. Необычный, да. Даже больше — странный. И не знаю, в хорошем ли смысле этого слова. У меня двоякое впечатление о нем.