Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1 - [25]

Неизвестно, почему татары, если они по-прежнему владели Киевом, решили восстановить в городе княжескую власть. Возможно, по примеру северо-восточных княжеств они готовились полностью передать административные функции местным властям и подбирали для этой роли лояльного князя, возможно, имел место какой-то иной политический расчет, смысл которого нам неведом. Загадкой остается и упомянутый вместе с татарским баскаком киевский князь Федор. Историки высказывают различного рода предположения: Федор то относится к князьям, чье происхождение не установлено, то считается братом великого литовского князя Гедимина. Еще одну версию предлагает упоминавшийся нами Л. Войтович, по мнению которого Федор относится к династии путивльских князей, получивших Киев в 1300–1301 гг. от хана Тохты. Со ссылками на церковные синодики (книги записи имен умерших для поминовения во время богослужений) Войтович приводит целый перечень представителей этой династии, происходившей, по его данным, от рода черниговских Ольговичей. По версии этого автора первым на киевский стол ордынцы посадили князя Владимира Ивановича, после которого княжили его братья Андрей, Евстафий, а также указанные выше князья Станислав и Федор Киевские, которым и пришлось столкнуться с наступлением на Среднее Поднепровье литовских князей.

Чтобы завершить тему о положении населения Среднего Поднепровья под властью Золотой Орды, отметим, что после татарского нашествия княжеская власть исчезает не только в Киеве, но и в Переяславе, и в Чернигове. Те из князей, кто не погиб при отражении нашествия и не сложил, подобно Михаилу Черниговскому и его сыну Роману Старому свои головы в татарской неволе, оказались не у дел. Лишившись в результате введения прямого татарского правления своего влиятельного положения, а затем и отчин, князья Среднего Поднепровья начинают переселяться в те края, где сохранялись прежние порядки — в западные украинские земли и на север, в Полесье. Известно, что некоторые из черниговских князей вместе со своими дружинами перешли на службу к Даниле Галицкому, который давал им для «кормления» города в своем княжестве.

Не сумев удержать за собой опустошенный Чернигов, династия Ольговичей постепенно исчезает. В южной части Черниговской земли еще встречались князья, титуловавшие себя черниговскими, но их владения сместились подальше от татар на север, в верховья реки Оки, где они, по выражению М. Грушевского, «чрезвычайно размножаются, но вместе с тем теряют почти всякое политическое значение и постепенно превращаются в крупных помещиков». Так появились многочисленные роды «верховских» князей: Новосельских, Одоевских, Воротынских, Мосальских, Мезецких, Оболенских и др., сохранивших память о собственном высоком происхождении, но претензий на свое родовое гнездо — Чернигов — не предъявлявших.

Следом за князьями уходили бояре, высшее духовенство, богатые люди, словом, весь высший слой общества, привыкший жить под особой защитой княжеской власти. «Уходили, — по словам М. Грушевского, — и уносили с собой книги, иконы, произведения искусства, памятники здешней культурной жизни. И хотя Поднепровье в конце концов не опустело и простое, рабочее население оставалось здесь, но иссякала культурная жизнь: она едва прозябала, находя себе приют в более значительных монастырях. Население же в своих интересах не поднималось над уровнем будничных интересов пропитания; не было кому заказывать книги, иконы, украшения, ценные постройки. Никого не интересовала здешняя жизнь, и поэтому так мало о ней сохранилось известий». Так реализовалась в практике общественной жизни покоренной татарами Руси отмеченная ученым греком Теодосием Зигомалой тесная взаимосвязь между потерей государственной независимости и утратой учености. Прежняя политическая, общественная и культурная жизнь украинских земель после установления татарского владычества над Средним Поднепровьем находила убежище только в Галицко-Волынском княжестве.

Глава III. Бегство митрополита

Как мы помним, одним из основных аргументов теории о полном разрушении Киева является сообщение летописи под 1300 г., согласно которому митрополит Максим «не терпя татарского насилия, остави митрополию и збежа из Киева, и весь Киев разбежался». Для нашего повествования рассмотрение этого известия важно не только тем, что позволяет наиболее полно исследовать доводы сторонников теории о совершенном запустении Среднего Поднепровья, но и тем, что дает возможность обратиться к иной, не менее значимой теме: причине перемещения центра православной митрополии Руси из Киева во Владимир-на-Клязьме, а затем в Москву. Особый интерес данная тема представляет и в связи с развернувшейся в наше время полемикой о необходимости создания единой православной церкви в Украине, а по сути — о восстановлении самой древней православной митрополии Руси.

Заметим, что отмеченный в летописях факт переезда высшего духовного иерарха и его двора, окончательно лишивший Киев статуса столичного города, был событием неординарным. Потрясающая лаконичность, с которой известие о переезде митрополита изложено в источниках, не может скрыть его обширный подтекст. Прежде всего, после прочтения сообщения летописи создается впечатление, что «татарское насилие» было таким нетерпимым, что даже столь высокое духовное лицо как митрополит, был вынужден оставить Киев. Во-вторых, это насилие явно носило повсеместный и постоянный характер, из-за чего весь киевский люд тоже «разбежался». В-третьих, если все жители разбежались, то город, очевидно, совершенно опустел, а его влияние полностью прекратилось. Такая последовательность рассуждений идеально вписывается в теорию о запустении Киева в XIII в. и последующих за ним столетиях. Многие авторы, изложив в своих работах сообщение о бегстве митрополита Максима из Киева, затем утрачивают к данной теме всякий интерес, полагая, что этот факт сам по себе является достаточно красноречивым. При этом, как правило, не придается значения тому обстоятельству, что причины переезда митрополита в летописи изложены далеко не исчерпывающе.