Розмысл царя Иоанна Грозного - [98]
Торговые люди деловито разглядывали полоненных, тыкали кулаками в их груди и икры, раздирали пальцами рты и подсчитывали, как при покупке коней, зубы.
– Старье! Много просишь за падаль!
Продавцы возмущенно всплескивали руками:
– Если такое золото – падаль, то какое золото – золото?
Глава восьмая
Главные силы Девлет-Гирея неуклонно продвигались к Московии.
На берегу Лопасни, в Молодях, хан обратился к князю Михаиле Ивановичу Воротынскому:
– Ведомо мне, что у царя и великого князя земля велика и людей множество: в длину земли его ход девять месяцев да поперек шесть месяцев, а мне не дает Казани и Астрахани! А либо одну Астрахань, потому – сором мне от турского султана: с царем и великим князем воюю, а ни Казани ни Астрахани не возьму и ничего с ним не сделаю.
Грозный упал духом, узнав о требовании Девлет-Гирея. Созванная им дума ни к какому решению не пришла.
Земские настаивали на том, чтобы отдать временно крымцам Астрахань и тем спасти от разорения всю Московию. То же советовали Иоанну князь Вяземский и Басманов.
С вторжением татар одна за другой приходили с различных украин недобрые вести.
В Ливонии русийскую рать оттеснили от Дерпта: Литва и Польша, пользуясь набегом крымцев, готовились к наступлению. А тут еще дошли грозные слухи о том, что казаки отрезали все торговые пути и скликают вольницу в поход против вотчинников и других помещиков для вызволения холопей из кабалы.
Распустив думу, царь вызвал к себе Годунова:
– Аль и впрямь смириться мне перед татарином?
Борис напряженно задумался. Грозный терпеливо ждал, вычерчивая что-то посохом по каменному полу.
– Царь! – переступил наконец неуверенно с ноги на ногу Годунов. – Лихо на украйнах.
– Про то аз и сказываю тебе.
– А токмо, преславной, тако прикидываю аз неразумным умишком своим: противу ливонцев у нас одна сабля, противу ляхов да Литвы, государь, другая.
Он загнул два пальца и снова задумчиво наморщил лоб.
– Коликим еще саблям счет поведешь? – теряя терпение, просипел сквозь зубы Грозный.
– Еще, преславной, противу казаков вострая сабля потребна. Не опрокинулись бы те казаки для могутства твоего помехою сильнее татарской!
Грозный презрительно сплюнул и растер ногой плевок.
– Вот казаки твои! Одна опричнина токмо свистнет – и следу не станет от тех разбойников!
Не смея противоречить, Борис подобострастно склонился.
– Велики сила и слава твоя, мой государь! Скрутит опришнина людишек разбойных.
И, словно про себя, вздохнул печально:
– Бегут смерды множеством на Жигули, на Черный Яр да в Дикое поле, в запорожские степи.
Грозный испытующе поглядел на советника. Вкрадчивые слова, в которых переплетались и лесть и горькие истины, вызывали смутное беспокойство и не сулили ничего доброго.
– Ежели б не погиб под Вейссенштейном в бою холоп мой верный Малюта, прибрал бы он к рукам и казаков и протчих крамольников! Ужотко почмутили б при нем!
При воспоминании о Скуратове Иоанн слезливо заморгал и набожно перекрестился.
Годунов грохнулся на колени и сейчас же поднялся.
– Токмо, государь, аз разумею: негоже Гирея новою саблею жаловать.
Царь оживился:
– Верно, Борис! Мудро умишком ворочаешь!
И твердым голосом:
– Немедля спошли гонцов к Воротынскому. Дескать, водит царь тако сказывать Девлет-Гирею: ныне противу нас одна сабля – Крым; а тогда – Казань будет вторая сабля, Астрахань – третья, Нагаи – четвертая!
Как-то среди ночи к царю в опочивальню ворвался Евстафий.
– Тула горит, государь!
Александровскую слободу пробудили полошные колокола.
Грозный перво-наперво приказал вывезти из слободы драгоценности. Для удобства, работные люди разобрали церковь Святой Евдокии, в подземельях которой хранилось вывезенное из Новагорода добро.
Игумен Ростовского монастыря на коленях подполз к царю, суетившемуся подле кованых сундуков.
– Обрели, преславной, мнихи в святых писаньях глагол откровения…
– Прочь, долговязая мымра! – злобно затрясся Иоанн, сбитый со счета, и, смешав сливяные косточки, толкнул ногой дьяка.
– Сызнов клади!
Игумен отполз на брюхе за кучу щебня и притаился.
Когда колымаги были нагружены, Грозный, все еще хмурясь, поискал глазами по сторонам.
Следивший за каждым его движением, монах высунул голову из-под прикрытия.
Царь нетерпеливо шагнул к щебню.
– Како еще откровение?
Игумен стал на четвереньки и вобрал голову в плечи.
– Было, государь, виденье святому отроку Ананию. И бе – явися к нему ангел Господень с глаголом: ни единый ворог некрещеный не придет, отрок святый, на место сие.
– Доподлинно ли?
– Доподлинно, государь.
И, вскочив, монах торжественно протянул руку в ростовскую сторону.
– Доподлинно, государь, во едином месте будешь ты невредим и здрав – в нашем монастыре.
Вера в слова игумена несколько успокоила перепуганного царя. Не вдаваясь в рассуждения, он приказал везти все добро свое на Ростов, и в ту же ночь сам уехал туда же с детьми и опричниной.
По дороге Грозный вел с монахом непрерывные беседы о слове Божием, о деяниях и подвигах Отцов Церкви и, уже подъезжая к монастырю, невзначай будто, спросил:
– А не было ли откровения Ананию, коликой положен вклад за спасение от некрещеных?
Монах скрыл лицо в своей бороде, чтобы не выдать хитрой усмешки.
Роман рассказывает о холопе Никишке, жившем во времена Ивана Грозного и впервые попытавшемся воплотить мечту человечества — летать на крыльях, как птицы. В основе романа — известная историческая легенда. Летописи рассказывают, что в XVI веке «смерд Никитка, боярского сына Лупатова холоп», якобы смастерил себе из дерева и кожи крылья и даже с успехом летал на них вокруг Александровской слободы.
Роман повествует о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим.
В трилогии К. Г. Шильдкрета рассказывается о реформах, проводившихся Петром Великим, ломке патриархальной России и превращении её в европейскую державу.
Действие исторических романов Константина Георгиевича Шильдкрета (1886-1965) "Бунтарь" (1929) и "Мамура" (1933) уводит читателей в далекую эпоху конца 17 - начала 18 века. Тяжелая жизнь подневольного русского народа, приведшая к серьезным колебаниям в его среде, в том числе и религиозным; борьба за престол между Софьей и Нарышкиными; жизнь Петра I, полная величайших свершений,- основные сюжетные линии произведений, написанных удивительным, легким языком, помогающим автору создать образ описываемого времени, полного неспокойствия, с одной стороны, и великих преобразований - с другой.
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Предлагаемую книгу составили два произведения — «Царский суд» и «Крылья холопа», посвящённые эпохе Грозного царя. Главный герой повести «Царский суд», созданной известным писателем конца прошлого века П. Петровым, — юный дворянин Осорьин, попадает в царские опричники и оказывается в гуще кровавых событий покорения Новгорода. Другое произведение, включённое в книгу, — «Крылья холопа», — написано прозаиком нынешнего столетия К. Шильдкретом. В центре его — трагическая судьба крестьянина Никиты Выводкова — изобретателя летательного аппарата.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.