Рождение неолиберальной политики - [135]

Жилищное обеспечение малоимущих и городская политика в Англии в послевоенный период

После Второй мировой войны пик строительства муниципального жилья пришёлся на 1950–1960-е годы; такой же всплеск наблюдался и после Первой мировой войны. Политики обеих партий рассматривали государственное жилищное строительство как важнейшее оружие в сражении с «бедностью и плохим здоровьем и в создании более однородного общества с более равными возможностями»[776]. К концу столетия государственное жилищное строительство утратило поддержку в обществе. Главной причиной было усиление трений между коренными жителями и иммигрантскими сообществами; эту проблему раздувала пресса, на ней спекулировали политики популистского толка. Кроме того, сложилось убеждение, что в результате архитектурных просчётов и ошибок планирования возникли «городские клоаки», где процветали алкоголизм, наркомания и безработица[777]. Наконец, к этому после 1979 г. последовательно вели дело консервативные политики и их советники; многие из них руководствовались доводами Фридриха Хайека и Милтона Фридмена об опасностях культуры зависимости, порождаемой социальным обеспечением, а его центральным элементом в Англии как раз и было жилищное строительство. Программа «Право на приобретение» — продажа муниципальных домов арендаторам по льготным ценам — стала первым и самым популярным шагом новой приватизационной политики правительства Тэтчер. Начиная с 1980 г. сохранившаяся часть муниципального сектора рассматривалась как последнее прибежище для «стариков, безработных, неполных семей без отца и тех, у кого не было иного выбора»[778].

Значительность доли муниципального жилья в Англии отчасти была историческим наследием сильно централизованного государства. С самого начала XX в. считалось, что местные власти должны играть подобающую роль в планировании и предоставлении жилья. Так это и было после Первой мировой войны, когда либеральный премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж заявил о необходимости построить дома, «подходящие для героев», т.е. для возвращавшихся солдат. В Лондоне, например, в межвоенный период жилищное строительство было самым важным внутригородским вопросом, уступившим по значимости лишь проблеме безработицы в период Великой депрессии 1930-х годов. Значительное разрушение городского жилого фонда в результате немецких бомбёжек в годы Второй мировой войны тоже потребовало массового строительства. Поэтому в 1945 г. жилищное строительство стало приоритетом для нового лейбористского правительства; особенно энергично за него выступал министр здравоохранения (тогда это министерство отвечало и за жилищное строительство) и организатор Национальной службы здравоохранения Эньюрин (Най) Бивен.

В 1950–1960-е годы широкомасштабное строительство продолжалось при сменявших друг друга лейбористских и консервативных правительствах. Будущий консервативный премьер Гарольд Макмиллан, занимавший в начале 1950-х годов пост министра жилищного строительства, например, предполагал строить 300 тыс. домов в год. Однако в отличие от лейбористских предшественников консервативные правительства 1950-х годов наряду с муниципальным строительством поощряли и привлечение частного сектора к жилищному строительству[779]. Тогда же, вначале 1950-х годов, произошло смягчение нормативных спецификаций для муниципального строительства — подробной регламентации, первоначально разработанной Комитетом Дадли в 1944 г.[780] Политика привлечения частных застройщиков вместо муниципальных властей продолжалась после 1970 г. при консервативном правительстве Эдварда Хита. Кроме того, оно поощряло частных домовладельцев сдавать жильё малообеспеченным группам. С этой целью был принят закон о жилищном финансировании (1972), в соответствии с которым была разработана программа жилищных пособий для малоимущих арендаторов частного жилья. Как раз в то же время в США Конгресс одобрил экспериментальную программу жилищных пособий[781].

Жилищная проблема приобрела особую остроту в 1960-е годы по причине возросшей напряжённости между коренным населением и мигрантами. В результате, как и в США, популярность государственного жилищного строительства в глазах общественного мнения начала падать. Хотя в Англии не было ничего подобного структурному расовому разделению, центральное положение государственного и социального жилья в английской системе социального обеспечения нередко приводило к резким конфликтам по поводу его предоставления и распределения среди разных групп общества[782]. До 1960-х годов жилищные требования рабочего класса к государству, выдвигавшиеся через Лейбористскую партию, местные группы влияния и профсоюзы, как правило, не были связаны с расовыми проблемами. Но расовый антагонизм, несомненно, носил глубинный характер и порой проявлялся в виде вспышек насилия. Чернокожие и выходцы из стран Азии подвергались дискриминации со стороны домовладельцев, соседей и местных жителей. Новые волны иммиграции, сначала из бывшей империи, а затем из Европейского союза, порождали широкое недовольство и подрывали, а иногда парадоксальным образом укрепляли специфически «белое», или собственно английское, представление об «английскости» и порождали опасения, что страну ждёт засилье иностранцев. Равным образом конструктивистский дизайн высоких муниципальных башен — таких как в лондонских районах Ноттинг-Хилл или Элефант-и-Касл, — в сочетании с внутриобщинными конфликтами негативно сказался на общественной поддержке государственного строительства и широкого социального обеспечения в 1970-е годы.