Разноцветная одежда - [21]

В первый год неурожая Иосиф оповестил, что имеет зерно на продажу. Вскоре Египет стал мировой житницей. Караваны шли с четырех концов света. Иосиф сделал фараона богатейшим из государей с начала голодных лет.

Что до нас в Ханаане, сначала мы съели излишки, потом были вынуждены съесть зерно, предназначенное на семена, а потом мы собрали деньги и отправились в Египет, чтобы купить зерно.

^{Свет, направленный на Рувима, гаснет. Он сходит со сцены. Луч света сменяется освещением, требуемым для сцены.}

^{Сцена — кабинет Иосифа во дворце правителя. Там стоит стул правителя, другой стул, поменьше, и письменный стол. В стороне большой набросок картины, лежащий лицевой стороной вниз. Еще кувшин с вином и четыре кубка.}

^{Иосиф, в официальном наплечнике правителя Египта, излучает энергию и мощь. С ним три человека: один — вооруженный воин, два других — инженеры. Один из инженеров — старший, трезвый, степенный и солидный; другой — его помощник, молодой, дружелюбный и оптимистичный. Эти четверо только что закончили совещание. Карты и чертежи разложены по всему столу. Чувствуется их удовлетворение, волнение, торжество.}

ИОСИФ. Прекрасный проект, мои дорогие инженеры. Я поднимаю кубок за него. (Берет кувшин с вином, чтобы налить кубки. Но его так пропитывает волнение этой минуты, что, начиная наливать, он втягивается в беседу, делает движение в сторону от кубков, потом снова возвращается к ним и снова отодвигается).

ПЕРВЫЙ ИНЖЕНЕР. Благодарю тебя, досточтимый. Но эти чертежи почти в той же степени твои, что и наши.

ИОСИФ. Нет. Нет. Это ваша работа. Я хочу поднять кубок за наше время — за наше время и задачи нашего времени. У нас есть технические средства, чтобы обуздать Нил, чтобы уничтожить голод. И, когда мы изгоним голод, это научит народ полагаться не на магию, не на чудеса жрецов, но на чудо труда, которое они могут совершить сами. (Наконец наливает вино. Они поднимают кубки). За мир без голода! (Все четверо пьют).

Я хочу рассказать вам притчу. Когда мой отец, Иаков, был молодым, ему пришлось бежать из дома от гнева его брата, Исава. Он бежал в Месопотамию и пришел в Падан-Арам, где жил Лабан, его дядя. Он остался у Лабана и пас его скот. У Лабана было две дочери; старшая — Лия, младшая — Рахиль. Говорят, что у Лии были нежные глаза, зато Рахиль, моя мать, была прекрасна и хорошо сложена. Это правда, что Рахиль была прекрасна, и самыми прекрасными были ее ясные серые глаза. Что до нежных глаз Лии, вы можете подумать, что глаза Лии были добрыми. На самом же деле Лия была безобразна, и лицо ее было безобразным. А глаза! Они не могли ни на что смотреть прямо, они были маленькие, все время красные и постоянно слезились.

И Иаков полюбил Рахиль, младшую из двух, и сказал Лабану: «Я отслужу тебе семь лет за Рахиль, твою младшую дочь». Так и было. И Иаков трудился семь лет, и они показались ему за несколько дней, такую любовь питал он к Рахили. Иаков сказал: «Мои семь лет исполнены. Дай мне жену, чтобы я мог войти к ней». Лабан созвал свадебный пир, и в ночь после пира к Иакову привели его невесту. Она была, по обычаю, в плотном покрывале, чтобы никто не видел сквозь него, и по обычаю хранила молчание, ведь невеста не должна произносить ни слова.

И Иаков ушел в свою палатку, и удовлетворился ею той ночью.

Но на рассвете, когда свет просочился в палатку, его радость обернулась песком во рту, когда он увидел, что красота Рахили обернулась безобразием Лии; и увидел, как серые глаза Рахили обернулись маленькими красными глазками Лии.

Иаков поспешно поднялся, и стал искать своего дядю и тестя, Лабана, и закричал громким криком: «Почему ты обманул меня? Разве я не трудился семь лет за Рахиль?» «Нет, это не так, — ответил Лабан, и слова его струились, как дождевая вода, смешанная с медом. — Я не обманул тебя, мой дорогой зять. Ты не знаешь обычаев нашей земли, хотя и прожил здесь семь лет. Не в наших обычаях выдавать младшую дочь, если старшая еще не замужем — и я живу по обычаям своей земли».

Слезы стояли в глазах Иакова. Он закричал Лабану: «Как мне получить в жены Рахиль?» Лабан ответил, и слова его струились, как дождевая вода, смешанная с медом: «Ты отслужил семь лет за свою первую невесту. Отслужи еще семь, и я отдам тебе Рахиль в руки». Так и было условлено. Иаков трудился еще семь лет за Рахиль.

Я не хотел строить житницы Лии; я хотел строить плотины Рахили. Но я знал, что сначала должен упрочить расположение фараона — укрепить власть фараона. Государственный деятель должен лавировать. Лавировал и я. Семь лет я строил житницы Лии, пока мое сердце принадлежало плотинам Рахили. Теперь семь лет Лии, семь лет житниц, прошли. Я сделал фараона властителем самой богатой и могучей страны в мире.

ПЕРВЫЙ ИНЖЕНЕР. Ты заслужил право трудиться над своими плотинами.

ИОСИФ. Я заслужил право, и у меня есть власть и силы, чтобы сделать это.

ВТОРОЙ ИНЖЕНЕР. Только жрецы не обрадуются этим плотинам — но у них не будет оснований жаловаться.

ИОСИФ. Когда плотины будут завершены, я объявлю юбилейный год… (Показывает набросок, лежавший лицом вниз; он изображает фараона, огромного и героического, стоящего рядом с плотиной, а вокруг него — поля кукурузы, овса и пшеницы, огромные колосья, доходящие ему до плеч).