Ощупывает глубокие карманы в поисках спичек.
Щурит глаза, когда облако дыма касается лица.
Где-то на периферии слуха ХэТянь слышит, как в кармане сумки пищит мобильный.
Большая перемена, наверное, уже закончилась, и Йонг снова выгораживает его перед учителями. С него не станется, хоть раз применит своё помело по назначению.
Мобильный играет негромко, но… чёрт.
Рыжий слегка вздрагивает. А в следующий момент встречается с Хэ Тянем взглядом.
…он делает четыре направленных, злых шага, а потом останавливается, будто вдруг передумал.
ХэТянь даже не успевает мысленно возликовать, вознести молитву какому-нибудь из богов — ни одно имя в голову не идёт. Рыжий стоит и сверлит его взглядом, от которого у нормального человека, наверное, пропало бы любое желание доживать этот день до конца.
ХэТянь уже пару недель как не входит в клуб нормальных людей.
Вот так они смотрят друг на друга порядка секунд двадцати, пока Рыжий не отворачивается. Сильно сжимает челюсти — это видно по проступившим желвакам. А потом — будто кто-то дёрнул тумблер у него в лобной доле, — вдруг продолжает идти к лавке, на которой сидит ХэТянь.
Расслабленный, закинувший ногу на ногу. Он насмешливо усмехается краем рта и думает: как хорошо, что невозможно увидеть скорость ударов человеческого сердца с такого расстояния.
Когда Рыжий молча садится рядом, ХэТяню кажется, что у него в груди минимум три сердечных мышцы. Каждая из них на грани обширного инсульта.
Рыжий наклоняется вперёд, опирается локтями о расставленные колени. Он молча докуривает и щелчком отправляет окурок в урну с плоским алюминиевым навершением.
Сцепляет пальцы перед собой.
— Чё за дела? — спрашивает спокойно, не отрывая глаз от широкой тонированной витрины «Тао-Тао».
— Вариант с «мимо проходил» не прокатит?
Голос звучит незнакомо.
Хочется опустить лицо в ладони и сильно потереть. Ударить себя по щекам и рявкнуть: очнись!
ХэТянь выбирает другой вариант: продолжает улыбаться, медленно переводит взгляд полуприкрытых глаз на профиль Рыжего.
Светлые прямые ресницы почти красные в солнечных лучах. На острой скуле небольшая царапина и нервно скачущая зеленоватая тень от листьев. Рыжий не поворачивает голову, наоборот, отворачивается и смотрит в противоположную сторону.
Что происходит у него в голове? О чём может думать человек вроде него?
Даже представить сложно. В конце концов, уже сейчас он ведёт себя непредсказуемо, ведь ХэТянь ждал, что ему в первую же секунду достанется по лицу.
— Ты меня напрягаешь, — говорит он наконец, возвращая ХэТяню свой профиль.
Хорошо. Это напоминает начало беседы.
ХэТянь смотрит внимательно и молча прикусывает верхнюю губу.
— Меня напрягает то, что ты шатаешься за мной. У нас общих дел не было и нет, понял?
Понял.
Понял, что Рыжего всё это время тоже ебала вся эта ситуация. Не понял только, хорошо это или плохо.
Ещё несколько секунд они молчат.
— Повсюду ты! — выцеживает Рыжий.
Сжимает пальцы, берёт себя в руки.
— Куда я ни пойду, повсюду ты. Что это за хрень?
Он явно кипятится.
Поднимающееся из закромов раздражение делает голос жёстче и острее. Словно каждое слово царапает затылок Хэ Тяня тёплой иголкой.
Он не собирается ничего отрицать. Вместо этого спрашивает:
— Что у тебя за проблемы? С деньгами.
На пару секунд Рыжий, наверное, забывает, что решил полностью игнорировать взгляды на Хэ Тяня, потому что резко поворачивает голову и, яростно блеснув глазами, уставляется на него. Появляется ощущение, будто с затылка игла переместилась к корню языка.
Хочется сглотнуть.
— Ты, блядь, издеваешься?!
— Нет.
— Да кем ты себя возомнил, мажорчик? Сначала шастал за мной, а теперь…
ХэТянь подаётся вперёд, тоже опирается локтями о колени — Рыжий тут же отшатывается в сторону, как будто можно навредить ему, просто сократив расстояние.
— Это просто интерес, — негромко говорит ХэТянь.
— Подавись своим интересом, — так же тихо советует Рыжий.
Эти негромкие фразы делают их разговор каким-то слишком личным, вот о чём хочется думать в этот момент. Словно в парке действительно больше никого нет.
Рыжий, будто мысли услышав, напрягается, а у Хэ Тяня слегка кружится голова от того, что… чёрт, взгляните на них — сидят в парке. Говорят друг с другом, как два нормальных человека.
— У меня есть предложение.
— Отвали, я не шучу.
Когда человек стремительно встаёт с явным намерением уйти, есть всего несколько способов его задержать. ХэТянь поступает по инерции — схватывается за ним, цепляет за руку, в два шага преграждает путь. От касания ладонь жжёт, будто бычком припалили.
Рыжий резко ведёт плечом, уходит от контакта и раздражённо отводит глаза, сверлит взглядом забегаловку за спиной Хэ Тяня, словно пытается не забыть, что он на работе и за драку могут устроить выволочку.
— Что тебе, блин, надо? — рычит Рыжий.
— Ты умеешь готовить?
— Не понял?
— Всё ты понял, — ХэТянь сжимает руки в кулаки, всё ещё чувствуя левой футболку Рыжего. Как мнётся под прикосновением ткань, слегка нагретая теплом кожи. — Хочу тебя нанять. Готовь мне. За бабки, разумеется.
Рыжий, словно цементом облитый, застывает на глазах.
Кажется, что его нарастающую злость можно потрогать пальцем, если поднести ладонь поближе. У него даже глаза как будто стали светлее. Или это опять солнце чудит.
