Прощай, гармонь! - [13]
Это все, что мы услыхали от него. Димка подошел к своей ноше, наклонился было за гитарой, но передумал и, выпрямившись, сильно ударил гитару ногой. К его счастью, гитара не раскололась, она отлетела совершенно целой и упала, обиженно гудя. А Димка снова поставил бивень коромыслом, поднял его и прошел мимо нас, тяжело дыша.
— Так кто кого бросил? — спросил я Жана, надеясь на его сочувствие. Но Жан посмотрел Димке вслед и без осуждения сказал:
— Дикая сила… В дело бы…
Мы уходили с привала вниз по берегу. Едва отошли, Жан приостановился.
— А все-таки нельзя… Плохо будет…
— Что нельзя?
— Гитару нельзя бросать. Забрать надо.
— Гитару?! Ну, не-ет… Чтобы этот подонок и дальше рисовал свой подлый путь по земле!
— Гитара не виновата…
— А кто виноват? Романтика… А в самом гад ползучий живет!
— Я вернусь, — сказал Жан и не поленился вернуться, и не побоялся приторочить к своему грузу Димкину гитару.
8
Вечером нас догнал Спиря Туприн, наш веселый каюр, с глазами-щелочками, черными и блестящими, как антрацит.
— Ой, худо оннако дурака такая жить, — запричитал, заохал Спиря, подъехав с шестью летними нартами. — Кто каманда давал пешком хадить? Спиря на Угыр-Хая бегал, люди нет… Куда девался? Грамотный люди, панимай мала-мала нада. Ждать нада. Лето олень плохо хадить. Меняй нада олень. Спиря к морю в стадо ехал три дня… Панимай нада. Ой, дурака какая! По следам догонял!
Мы простили бы Спире и не такое. Мы жали ему руки и смеялись, и сам Спиря смеялся, притворно сердясь.
— Ты молодец! — в сотый раз повторял Витулин. — Ты большой молодец!
— А Фока где? — спросил Спиря, заметив, что нас всего двое. — Гитара есть, Фока нету?
— Ушел Фокин один, — помрачнев, сказал Жан.
— Куда один хади? Гитара бросал… Пустой Фока хади?
— У него есть груз. Поехали, Спиря…
Спиридон собрал все наши вещи на Угыр-Хая, и теперь палатка, спальные мешки, продовольствие, одежда и остальное снаряжение лежали крепко-накрепко увязанные на последней нарте.
— Ты, Спиря, увяжи-ка гитару в палатку, — попросил Жан. — И Фокину про нее ничего не говори, понял?
— Спиря скажет: дурака! С Угыр-Хая без каманда хади — один раз дурака, тундра без людей хади — много раз дурака! Про гитару мала-мала молчим…
9
Ездить летом по тундре на нартах — удовольствие не из крупных, не то что в начале зимы, когда олени упитанны и несут по мягкому снегу, сломя голову, так, что сидишь и думаешь, как бы не вывалиться. Но нам сейчас после адского пути о лучшем и мечтать не хотелось. Олени бежали не шибко, однако маленький аргиш заметно продвигался вперед. Через два часа догнали Фокина. Первым увидал его Спиря.
— Во-он Фока хади! — крикнул он со своей нарты. — Сапсем пустой хади.
По зоркости со Спирей мог тягаться разве только наш бинокль, но на сей раз мы усомнились. Димка казался нам черной точкой, и утверждать, что он идет пустым, было бы рискованно. Спиря не знал, а мы знали, что Димка несет, знали: бивня он не бросит.
Димка двигался по гребню возвышенности, избегая болотистых мест, а Спиря ехал краем болота, чтобы нартам было легче скользить по влажному мху. Димка не видел нас. Спиря на ходу вытащил из-под себя ружье и выстрелил в воздух. Димка остановился, и вот он уже бежит нам наперерез. Спиря остановил оленей.
— Братцы… ребята… братцы, — пытался что-то сказать запыхавшийся Димка, подбежав к нам.
— Ай, какая дурака! — воскликнул пораженный Спиря.
— Дурак, знаю… Бейте… знаю…
— Успокойся, ничего не произошло, — сурово сказал Жан.
— Спасибо, ребята, — всхлипывал Димка, размазывая по лицу слезы. — Бросил я его… Придавил он меня, думал не поднимусь… Бросил, а идти не могу. И без него не могу. Лег, комарье живьем съедает. Побрел. Думал, конец… Выстрел услыхал, откуда сила взялась, побежал… Спасибо.
— Не нам спасибо, Спире говори!
— Спиря! — встрепенулся Димка. — Я тебе его отдам! Не нужны мне деньги, забирай себе!
— Што забирай? — не понял Спиридон и посмотрел на Жана. — Какие деньги?
— Здесь он, близко! — захлебываясь от нахлынувшего желания отблагодарить каюра, почти кричал Димка. — Поехали, Спиря!
— Айда, Димка тебе подарок сделает, — разрешил Витулин.
Я не имел ни малейшего представления о ценности мамонтового бивня. Мне понравилось, что Димка решил расстаться со своей находкой. Значит, не окончательный гад?
Бивень мы нашли быстро. Спрыгнув с нарт, Димка взял Спирю за руку и торжественно подвел его к своему сокровищу. Димка смотрел на Спирю и, видимо, ждал восторга. Но Спиря молчал.
— Что же ты? — тревожно спросил Димка.
— А что мне нада? — в свою очередь спросил недоумевающий каюр.
— Я тебе дарю его! Я нес его оттуда, где мы ночевали… А теперь отдаю… Это же бивень мамонта! Кость! Ты понимаешь?
— Мала-мала понимай… Куда мне? Оленям тяжело будет.
— Это же слоновая кость, Спиря! — отчаянно воскликнул Димка. — У тебя его купят!
— Купят, — согласился Спиря. — Перва сорт — семьдесят копейки один кило… Райпо купит…
Димка схватил Спиридона за грудки и потряс его.
— Сколько? Сколько ты сказал?!
— Перва сорт — семьдесят копейки… Такой кость меньше. На воздух торчал, трескался… Второй сорт. Я мала-мала знаю. Много кость в райпо таскал… Тундра хади — много кость…
Творческий путь Г. Комракова в журналистике и литературе начался в 60-х годах. Сотрудник районной газеты, затем собственный корреспондент «Алтайской правды», сейчас Геннадий Комраков специальный корреспондент «Известий»; его очерки на темы морали всегда привлекают внимание читателей. Как писатель Г. Комраков известен повестями «За картошкой», «До осени полгода», опубликованными журналом «Новый мир»; книгами «Слоновая кость», «Доведи до вершины», «Странные путешествия» и др.Повесть «Мост в бесконечность» — первое историческое произведение Г.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.