И я — впервые за свои двадцать с лишним лет! — почувствовала, наконец, что по-настоящему счастлива.
***
На этом можно было бы и завершить мой доклад — уважаемым коллегам, наверное, уже полностью ясна представленная здесь картина успешнейшей психологической адаптации! — но нельзя же не сказать хотя бы несколько слов о тех, кто принимал во мне такое живое участие:
Свадебное торжество, которое мы со Славкой так и не отменили, состоялось, как и положено, в назначенный день, — но я присутствовала на нём только в качестве свидетельницы. Невестой же стала… угадайте, кто? — ну, конечно же, худенькая, белобрысая Ирочка, с которой мой друг сошёлся ещё на ранней стадии ремонта! Вкратце скажу, что праздник удался на славу (на Славу!). Все были довольны — а уж мы-то, стороны любовного треугольника, в особенности: Ирка — новыми обоями, я — тем, что Славка на меня не в обиде, счастливый жених — что венец безбрачия снят с него уже навсегда. Кстати, молодожёны шепнули мне на ушко, что в их семействе скоро ожидается пополнение, — так что я, возможно, стану крёстной матерью малыша…
У Анны тоже всё хорошо. Устроиться на пол-ставки в бюджетную школу она, правда, так и не смогла — зато её без проблем взяли в деканат секретарём на место Людочки, нежданно-негаданно ушедшей в декретный отпуск. Кто будущий отец — угадайте с трех раз… А вот кое-что другое известно абсолютно точно: замдекана Е.Л.Карлова души в Анюте не чает — и прочит её в жены своему старшему сыну Ивану, у которого, как поговаривают в кулуарах, большое будущее.
Гарри сошёл с ума. Он сидит в кабинете трудотерапии психиатрической клиники им. Петровского, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Конь, ладья, ферзь! Конь, ладья, пешка!..» Шутка. У моего названого брата всё по-прежнему благополучно и он даже задумывается потихоньку над темой будущей кандидатской: «шахматная игра как отражение психологических связей в социуме» — как-то так, не помню точно. Вот только целительскую практику пришлось оставить: не очень-то клиенты доверяют лекарю, чьё лицо так и ходит ходуном. Врачу, исцелися сам!.. Но Гарри не бедствует. Месяц назад он пристроился на содержание к одной из своих богатеньких пожилых пациенток — она тонкая, артистическая натура и её очень возбуждает его тик; Захира Бадриевна (только между нами, ладно?) нашептала мне по секрету, что экзальтированная дамочка собирается переписать всё своё имущество на Гаррино имя.
Да, самое-то главное: Оскар Ильич снова живет в Москве!.. На похоронах профессора Калмыкова он встретил бывшую однокурсницу — немного постаревшую, но всё ещё хорошенькую Валечку, которая в студенчестве «Оську» и за мужчину-то не считала, но с тех пор — как она сама с горечью призналась, — у неё произошла «переоценка ценностей». Произошла она, по-видимому, и у дяди, который перестал зацикливаться на Садовом кольце — и спокойно согласился на уютное зелёное Ясенево… Словом, не прошло и месяца, как я снова гуляла на свадьбе — возможно, менее пышной, чем Славкина, зато куда более трогательной, поскольку эти молодожены, знала я, заплатили за счастье несравнимо большую цену.
И последнее. Однажды я села на рыжую ветвь метрополитена и отправилась по незабытому адресу в гости к «агенту номер два». Я и сама не знала, чего хочу от этого визита — меня просто тянуло туда, как убийцу на место преступления, хотелось ещё раз услышать звук зуммера, который запомнился мне резким, дребезжащим, пронзительным и сладким… Добравшись до места назначения, я храбро нажала на крохотный глянцево-чёрный пенек; спустя несколько долгих секунд за дверью послышались шаркающие шаги, замок тихонечко клацнул… и передо мной предстал невразумительный дед в синих тренировочных штанах и обвислой майке, чей затрапезный вид ни при каких условиях не мог ассоциироваться с загадочным незнакомцем. Нет слов описать, как он меня разочаровал; молча повернувшись, я пошла вниз по лестнице, не обращая внимания на летевшую мне вслед сварливую брань и визгливые причитания напрасно потревоженного жильца.
