— Почему? — Лаудер с тихим любопытством посмотрел на покрасневшего Теда.
— Потому что Эндрюсу нужно время, чтобы привыкнуть к другому напарнику. После меня у него на это уйдет не день и не два, и даже не неделя. Если я опять встану с ним в дрифт, то все испорчу.
Тед умоляюще посмотрел на Лаудера.
— Вы считаете себя настолько уникальным выводящим, Тейлор? — насмешливо спросил Лаудер. — Талантливым, гениальным и так далее? Говорите честно.
— Нет, сэр, — вскинул голову Тед. — Не считаю.
— Но при этом вы утверждаете, что Эндрюсу нужна адаптация после вас, я правильно понял? На каком основании?
Тед снова опустил голову.
— Не существует привычки к голосу выводящего, Тейлор, — повысив голос, сказал Лаудер. — Дрифтер — часть машины, он либо слышит, либо нет. Не фантазируйте, чтобы прикрыть его бездарность.
— Эндрюс не бездарен, — с застывшим лицом сказал Тед. — Я нарушал инструкцию и работал с ним не на той частоте, которая полагалась. Теперь он настроен на нее. Я виноват, что он не слышит Стюарта.
— Что вы делали?
— Использовал другой диапазон частот. Расширенный.
Лаудер прищурился.
— И вы спокойно смотрели на все неудачи Эндрюса и на попытки товарищей помочь ему, и никому об этом не сказали?
Тед хотел ответить, что дважды пытался поговорить с Гейлом, но понял, что это прозвучит глупо. Лаудер набрал номер в переговорнике, и, дождавшись ответа, сказал:
— Гейла Эндрюса в сто четырнадцатую. Срочно.
Тед стиснул в пальцах края сумки, окружающее расплылось в туманном прогибе.
— Для начала я проверю ваше утверждение, — ровно сказал ему Лаудер. — Продемонстрируете мне свой диапазон. Если сказанное вами — истина, и здесь и сейчас Эндрюс справится с заданием с вашей помощью, то я отчислю только вас за нарушение инструкций. Если он его провалит, и ваше утверждение вранье — я отчислю вас обоих. Его за непригодность, вас — за все остальное. Вы согласны, Тейлор? Или предпочтете уйти без того, чтобы Эндрюс узнал о вашем поступке?
Тед понял, что его трясет. С момента их разговора в раздевалке Гейл и так перестал его замечать, даже задевая плечом, никогда не смотрел в его сторону, и он думал, что хуже быть не может. Но вот, оказывается, может.
— Я согласен.
Тед зачем-то встал, но Лаудер сделал ему знак сесть обратно и вышел за дверь, оставив его наедине со страшной аппаратурой.
***
Гейл засунул в рюкзак всю свою одежду, и все равно там еще осталось место. Он огляделся по сторонам, сгреб со стола диски и отсортировал их — больше половины принадлежали Тейлору. Их он швырнул ему на койку — сам уберет. Такэда, который сидел с книжкой на подоконнике, следил за ним напряженным взглядом. С одной стороны, нужно было что-то сказать, с другой — лицо Гейла выражало крайнюю нерасположенность к задушевным беседам. Первым не выдержал Девилер.
— Слушай, Гейл, — мирно сказал он. — Может не надо так? Ну, подумаешь, с кем не бывает.
— Это ты сейчас меня утешить решил?
Гейл скинул форменный галстук, расстегнул рывком рубашку — одна из пуговиц отлетела под кровать, но он за ней не полез, швырнул рубашку комком в проем шкафа.
— Не утешить, а призвать на помощь здравый смысл. У любого человека может быть полоса невезения, и никто не виноват. Зато потом наступает белая полоса.
Гейл одарил его мрачным взглядом, натянул через голову футболку, привезенную из дома, сунул руки в рукава старой джинсовой куртки. Форменные брюки он тоже бросил в шкаф, застегнул джинсы и склонился завязать шнурки на кроссовках.
— Куда пойдешь? — продолжал Девилер. — Ночь на носу, до космопорта три дня на оленях, а ты не жравши.
— А я считаю — пусть идет, — неожиданно поддержал Гейла тихий Такэда. — Сегодня — это он еще сам, а завтра — это уже по приказу, разные вещи. Лаудер будет в бешенстве.
— Да плевать Лаудеру, — заметил из своего угла Джонсон. — Мы для него мусор, расходный материал. Одним больше, одним меньше, он и не заметит.
— Это ты врешь, — Девилер покачал головой. — Ему не все равно. Просто он этого никогда не покажет.
— Ладно, парни, — Гейл вскинул на плечо рюкзак. — С вами хорошо, но мне далеко топать. Бывайте. Привет Лаудеру.
— Удачи, Гейл, — серьезно сказал Такэда. — Жаль, что так все вышло, но это твоя жизнь. Может быть, тебе еще крупно повезет как-нибудь.
— Чего не скажешь о нас, — тоскливо добавил Джонсон, — когда завтра нам вставят пистонов за то, что мы тебя отпустили.
Гейл на секунду замер на пороге, но потом махнул рукой и решительно вышел, нащупывая в кармане пропуск на проходную. Он дошел до конца коридора, немного поколебался, стоит ли ему зайти в канцелярию или подать рапорт уже с дороги, но решил, что канцелярия обойдется. Придумают еще какие-нибудь формальности, задержат, не дай бог еще вызовут Лаудера. Меньше всего Гейлу сейчас хотелось объясняться с ним.
Он вышел на улицу, свернул в кусты, чтобы пройти к проходной короткой дорогой, и не видел, как следом за ним выскочили перепуганные Креббер и Грегори, а в окно их этажа выглянул красный и злой дежурный офицер с трубкой в руках.
На проходной он приложил пропуск к турникету и удивился — вертушка осветилась красным, пропуск не действовал. Он убрал его в сторону, подождал, приложил снова — красный глаз продолжал настойчиво светиться в полумраке вестибюля.
