По ступенькам к виселице - [6]
Глупая. Стыд — суррогат глупости и страха, навязанная величина, призванная запечатать человека в клетке выдуманных приземленными сородичами норм. Стадо должно быть едино и ровно, иначе это уже не стадо. Человек привык жить в стаде, чего же от него еще ждать?
— Хоть что-то путное преподнес страх в их беспросветной глупости, — изрекаю я. — Как тебя звать, девочка?
— У меня нет имени, — растеряно произносит она, — я его забыла… А ты кто?
— Голова, но мы это уже выяснили.
— Но и головы носят имена?! — она по-человечески упрямо спорит.
— У голов отдельно от тела имен не бывает, — лениво отвечаю я, отнюдь не приходя в восторг от ее любопытства, колеблющего границы моей личности.
— Но… — девочка теряется, но ее суть не позволит отступить или сдаться, дитя человеческое. — Ты же не всегда был головой!
— Головы вполне достаточно.
Она смотрит на меня и не понимает. Кто я для этого забитого, но все еще поразительно не утратившего любопытства существа? Чудо? Доказательство существования ее богов?
Догадывается ли она, кем я являюсь на самом деле?! Нет. Конечно же, нет. Но ей и не надо. Степенно и ровно, несмотря на яркую палитру слов, я выплескиваю на нее свое спокойствие и, пожалуй, единственную истину:
— Моя голова лежит на твоих руках. Ты удивляешься, как я еще жив. А я отвечаю, что и не собирался умирать, просто отбросил все лишнее. Вот так просто, взял и отбросил — хоп, и нет этого лишнего, насквозь человеческого, эмоционального. Понадобится — потом приращу. Позже. А пока ни к чему, без толку… Мне так привычнее и удобнее. Такова моя суть.
— Ну… — ее растерянность пульсирует холодом, но я и не ожидал другого.
— Я знал, не поймешь. Не стоило и спрашивать.
— Извини, но я первый раз встречаю чудо…
Нет, черт…. Нет! Я не чудо. Почему же ты мыслишь так линейно?!
Самое неблагоприятное течение сценарного цикла жизненной ситуации складывается передо мной, как карточный пасьянс. Для людей я чудовище, монстр, катастрофа, но никак не чудо. И горе тому, кто обманется. Досадно…
Но эта девочка, устав от людской жестокости, возвела мою отрубленную голову на пьедестал чудес. «Блажен, кто верует», но в века безумства ничтожности и раздолья глупости лучше уж без веры.
— А если я тебя возьму в город и покажу людям! — глаза девочки вспыхивают идеей и отнюдь не собираются гаснуть, лишь набираясь все более уверенности и решимости.
Плохо… Очень плохо.
— Отвратительная идея, забудь, — честно советую я, презрительно морщась.
— Почему? Люди увидят, что я несу Чудо и примут меня! Они поймут, что раз я пришла с Чудом, я не могу быть опасна. Я просто хочу доказать им, что я нормальная…
Мне стоило бы ее удушить сразу, это было бы, по крайней мере, милосерднее, того, о чем она сейчас так самозабвенно помышляет.
— Послушай, — мой бархатистый голос ласкает слух девочки, хотя я и не испытываю огромной надежды ее переубедить, она не одумается — нет.
Человек в отчаянии, человек на пороге, он склонен быть, как никогда решительным, особенно в заблуждениях. В них всегда проще верить и легче притворять в жизнь. Под гнетом сомнений гибнут лишь идеи гениальные, но заблуждения — никогда.
— Послушай, — повторяю я уже более отрешенно, — со мной не идут к людям и не вносят в их твердыни. Действительно, не надо. Войдешь со мной в город и посеешь вражду. Я вовсе не Чудо, мне привычнее имя — Чудовище, Монстр… Не надо совершать столь необдуманных шагов.
— Но ты Чудо! Точно Чудо! Дивное диво, — тараторит девочка.
А потом подхватывает меня, прижимая к груди, и на крыльях воодушевления несется в сторону деревни, откуда и пришла столь забитая и сиротливая. Девочка не замечает ничего, даже колючего снега под босыми ногами. Кажется, и лютый холод отступает под напором дитя человеческого.
Мне остается лишь прикрыть глаза и выдохнуть слабую усмешку. Я примерно представляю, чем все закончится, но что я могу… Я всего лишь голова, отрубленная голова в руках хмельной от грез малышки.
Мы входим в город под крики обезумевших черных воронов, уже задолго почуявших мое приближение. Меня несут, как знамя, как голову убиенного Иоанна Крестителя, на чей счет у меня большие сомнения, но все же… меня вносят в мир людей, как святыню.
Я открываю глаза и взираю на красочный лишь оттенками серого цвета город с неподдельным интересом. В стекле моих глаз всего-то отражение мутных витрин, окон и луж, впрыснутых бликами в фиалковую дымку моих зрачков и от этого цветных. Я улыбаюсь. А в небе круговой паникой неистовствуют вороны.
— Ш-ш, — срывается с моих губ ироничное обращение к пернатым вестницам катастроф.
И они замолкают, рассаживаются по крышам, столбам, проводам меж домов и скудным веткам деревьев, блестя хитрыми выжидающими глазами-бусинами и с интересом наклоняя голову в бок. Они ждут, теперь жду и я.
Сначала нас догоняет враждебный шепот, я чувствую, как трясет девочку, и ее сердце начинает бешено колотиться в маленькой грудной клетке. Мне нравится его встревоженный ритм, но она прижимает меня крепче, успокаиваясь и набираясь еще большей решительности. Наивная, но от нее исходит тепло. Это иногда приятно…
Мы двигаемся дальше, и нас окружает дребезжащая какофония звуков ненависти и вражды, оплетая цепями оскорблений. Сотни словесных кнутов взмывают в воздух и обрушиваются на девочку, беспощадно хлеща по открытой людям спине, по подставленным им щекам, губам, ушам и даже попадают по сердцу. Булыжник дороги раскаляется от огненного и страстного желания уничтожить, разорвать это трепещущее маленькое существо.
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
Вампиры и люди научились сосуществовать благодаря постоянным взаимным компромиссам. Но эгоистичность человеческой натуры и жажда вампиров делают равновесие зыбким. Когда предают и бьют в спину те, кого защищаешь до последнего вздоха, когда отнимают свободу и надежду, остаются только звериная ярость и ненависть, ненависть и еще раз ненависть. А любовь — о ней надо молчать, как о слабости. Но как скрыть чувство, от которого рвется сердце и как позабыть все обиды, выжегшие душу? Ведь в прошлом только боль, а впереди лишь вечная тоска и одиночество подле любимого человека. Это рассказ о битве двух диаметрально противоположных характеров, нелепо соединенных любовью. Предупреждения: смерть персонажа, насилие, изнасилование, нецензурная лексика, групповой секс.
«Я так долго отвыкал от тебя, Диего, от уверенности, что ты всегда меня защитишь и не оставишь в беде. Каких трудов мне это стоило!!! А теперь, когда я свободен от зависимости, ты опять заявляешься в мою жизнь со своей навязчивой заботой и хочешь вновь приучить к себе. Глупо! В одну реку не войти дважды, всем известный факт. Но по своему обыкновению ты не сдаешься, невзирая на очевидность и законы судьбы».
Актуальная проблема выбора — мир или война, любовь или ненависть, дружба или личная выгода, норма или порок, мечта или реальность, не только в окружающей действительности, но и внутри личности. Отдельная территория окружена зоной отчуждения. Власть сосредоточена у Альянса «Черных лилий». Старый режим (мир, каким мы его знали) был свергнут Революцией «Черных лилий». В их символике лилия — всходы новой жизни, черный цвет — грязь, из которой поднялось новое поколение. Каждый революционер — лепесток «Черной лилии». Действие начинается спустя пять лет после революции, порядок еще не успел установиться.
Разговор не принес облегчения. Ни мне, ни эльфу. Мне хотелось, очень хотелось ему уступить. Снова пропустить сквозь пальцы шелк его волос. Почувствовать вкус поцелуя. Проверить гладкость кожи на плечах и груди. До зуда в ладонях, до помутнения сознания. Нельзя. Гореть от потери буду я. А ему — страдать от уколов совести, что не послушал доводов разума. Счастье от обретения друг друга будет, но недолгим. Все съест ожидание неминуемой потери. Нельзя отгородиться от всего мира. Судьба все равно достанет, сколько от нее не бегай.
Что если ты - не та, кем привыкла себя считать? Что если в твоей семье есть тайна, о которой тебе не сказали? Обязательно придет время, когда ты узнаешь все... Это и произошло с Яной Некрасовой. А встреча выпускников добавила в жизнь перчинки... ;)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга вторая второй трилогии саги «Серебро ночи». Встреча наследного принца Северстана и обладательницы древней королевской крови. Что принесет она стране?
Зачастую продавец выглядит полным идиотом в глазах покупателя. А кем видит покупателя продавец?..
Эта история начинается с обливания синтетической бычьей кровью и кражи пирога с тунцом. А заканчивается массовыми смертями, международным скандалом и крахом индустрии VR игр. Первая книга эпического цикла «Эльфицид». Примечания автора: + Никаких унылых камер виртуальной реальности + Лихо закрученный сюжет + Инфантильный, но находчивый главный герой прямиком из дурки + Никакого планирования! Герой и сам не знает, куда его прокачает + Герой не избранный, просто у него есть уникальный артефакт.