По ступенькам к виселице - [7]
— Зачем ты сюда явилась?! — поет хор из людских голосов: старых, молодых, женских, мужских, все как одно многоголовое существо в едином сплетении душ и тел. Их раздирают противоречия, мелочность, желчь.
— Прочь отсюда! Прочь, грязная ведьма! — поднимается новая волна людского океана.
Я наслаждаюсь его рокотом, слегка искривив губы в усмешке. Люди никогда не изменятся, у человечества всегда один портрет. Но его окупает свет рожденных вне человечества и ему не принадлежащих, ровным счетом, они же окрашивают своей кровью жертвенные алтари храмов мнимой людской Истины. Такова правда миров, хотя и она отнюдь не статична.
Но моя спутница, а точнее носительница, далека от философии вечности, она живет здесь и сейчас, ступая босыми ногами по грязи раскаленной злобой дороги. Смело и отчаянно она несет меня людям, робко бросая на их оскорбления:
— Посмотрите! Я несу Чудо! У меня в руках Чудо! Я несу его вам показать! — звонок и жалостлив ее одинокий голос.
Но люди не понимали смысла слов девочки и отвечали лишь усиливающимся огнем, мечущим словесные снаряды в хрупкое тело их визави.
— Чудо? Да это срам! Мертвая голова! Как ты смела принести эту гадость в наш город! Или ты убийца! Теперь угрожаешь и нам?! Вон! Пошла вон, чумазая дрянь, гнойная рана на лице человечества!
Девочка в отчаянии мотала головой и теснее прижимала меня к себе. Она не понимала, почему люди не хотят видеть столь очевидного для нее знания, которым она жаждала с ними милосердно поделиться.
Девочка уже понимала, что заблуждалась, изначально не послушав меня. Ее план по завоеванию сердец «чудом» рушился и разбивался, как ледяная сосулька, поцеловавшая в полете землю своим поддельно-хрустальным острием.
Я промолчал, не хотелось ехидничать, мол, «А я же говорил! Предупреждал». Не время и не место. Девочка убедилась в собственной неправоте и теперь засыпана булыжниками рухнувшей в пыль уверенности. Упертость — сторонница глупости, но стоит намного больше в эквиваленте душевных синяков и ссадин, ведь в отличие от глупости не является анестетиком.
Теперь я уже точно знаю, чем все закончится. Девочка забита и затравлена ударами слов. А вскоре следуют и вполне реальные тычки… И мне очень лень что-либо предпринимать, видит Сила, насколько лень. Я не хочу войны, но обещать себе ничего не стану. Не люблю обещаний, они меня удручают кабальной зависимостью вопреки здравости желаний.
Ну, а пока, в мятежном мире наступает пауза. Девочку окружают разъяренные здоровые мужики, возвышаясь над ней черными тенями, в руках у них факелы, на лицах начертаны символы жестокости в переплетении мимических складок. Их рты кривятся оскалами, они готовы на все, ведь призваны «защищать» свой дом, свой мир, свою систему, пускай разум и покинул их далеко не светлые головы, выдав карт-бланш на бесчинства.
— Мы говорили тебе больше никогда сюда не являться, — произносит один из мужчин, наверное, самый авторитетный. — Мерзкое существо!
Огромные черные брови сдвигаются над лютым взглядом, и мужчина заносит здоровенную ладонь над моей меленькой страдалицей. Взмах и хлесткий удар. Девочка вскрикивает, валится с ног и вся сжимается. Ее руки плотно обхватывают мою голову, привлекая к груди, и я могу слышать отчаянный стук детского сердца.
Ее бьют, пинают ногами, хлещут ремнем. Я улавливаю вибрацию ударов по хрупкой спине, слышу, как жалобно стонет девочка, вижу, как она морщит лоб и жмурит полные слез глаза. Но стиснув зубы, она терпит. Почему?
И тут до меня доходит. Она нависает надо мной, как самка зверя над своим детенышем, защищая от всех ударов собственным телом.
«Она серьезно что ли?» — мне не в пору удивляться, но маленькое существо меня поражает. Возможно, ей легче сносить боль, понимая, что кого-то защищает своим телом. Но мне уж точно не нужна ее суицидальная самоотверженность. Тем более не очень-то комфортно сотрясаться от шквала ударов, меня и укачать может. Бред…
— Отпусти меня и беги, — совершенно спокойно произношу я, отплевываясь от слез девочки, что капают мне прямиком в рот. Их хозяйка морщится и трясет головой, с ее губ срываются тихие стоны и всхлипы.
Как и ожидалось — весьма упертое создание мира людей, но о ней я это уже понял. Оставалось смотреть, чем все закончится. Наконец, моя персональная мука сотрясания окончилась — девочку пнули так сильно, прямо с ноги под печень, что она завалилась на бок, невольно выпуская мою голову из рук. Свободный от ее тактильного плена, я укатился вглубь переулка и ткнулся носом в лужу талого снега.
— Что за… — устало выдохнул я. — Только микробов ваших, людских, мне на обед не хватало.
Вновь пришлось работать с пересечениями пространств, преломлять углы и разворачивать ландшафт для себя максимально удобным ракурсом. Теперь голова лежала боком, я мог видеть все, что происходило с девочкой.
Она плакала, глаза-щелочки роняли водопад слез, а распахнутый рот извергал жалобные стоны и всхлипы. Девочка тянула ко мне свою руку, совсем позабыв о себе и о том, что ее окружал с десяток крайне враждебно настроенных возбужденных безнаказанностью мужчин.
«Я всего лишь отрубленная голова», — сказал я сам себе, оставаясь немым свидетелем всего происходящего.
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
Кажется, давным-давно мне снился сон о том, как люди, следовавшие неизвестно куда и неизвестно по какому маршруту, совершенно нелепо были застигнуты непогодой на середине моря. Неопределенность же их судьбы заключалась в том, что убегая от очевидной обыденности, они попали еще в большую безвыходную ситуацию — шторм. Предупреждения: смерть персонажа. А в ушах играет Sad Al Kamio «Громоотвод».
«Я так долго отвыкал от тебя, Диего, от уверенности, что ты всегда меня защитишь и не оставишь в беде. Каких трудов мне это стоило!!! А теперь, когда я свободен от зависимости, ты опять заявляешься в мою жизнь со своей навязчивой заботой и хочешь вновь приучить к себе. Глупо! В одну реку не войти дважды, всем известный факт. Но по своему обыкновению ты не сдаешься, невзирая на очевидность и законы судьбы».
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Люди, боги, домовые и ёкаи – всё смешалось в этой маленькой деревне, расположенной на краю заповедника. Знала ли Настя, что случайно разбив бамбуковый сосуд, станет связанной заклятием с древним злым божеством Уосэ Камуи и навлечёт беду на свою не совсем обычную семью? Пусть она и могла видеть потусторонних существ, но кроме этого никакими другими силами, в отличии от своей бабушки и младшей сестрёнки, не обладала. Как же Насте разорвать заклятие, наложенное взбалмошной богиней на древнем капище, и вернуть древнему богу память, который оказался не таким уж и злым?..
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.
Космос, одновременно и недружелюбный, и открытый. Может ли человечество освоить космос, как в свое время освоил свою родную планету.