По ступенькам к виселице - [8]
А люди тем временем подтягивались к месту явной расправы. Они окружали его, достаточно близко, чтобы разглядеть все до мельчайших деталей, но и удаленно, дабы считать себя непричастными очевидцами. Сзади меня тоже слышались звуки торопливых шагов и возгласов.
Люди жаждали зрелища. Нет! Они голодными и обезумевшими глазами впивались в картину неравновесной жестокости и, нетерпеливо сглатывая слюну, предвкушали заранее известный финал. Люди замерли, впитывая ароматный кровавый сок действительности. Но самое поразительное — они искренне, я бы сказал фанатично, верили в то, что поступают правильно.
— Мы говорили, говорили тебе! — ревели свирепствующие детины, склоняясь над девочкой, она лишь плакала и жалась теснее к земле, обнимая костлявыми содранными в кровь руками свое дрожащее тщедушное тело. — Мы приказывали исчезнуть! А ты не послушалась! Ты дитя нечистой силы! Маленькая шлюха, желающая совратить наших сыновей…
Народ ликовал в согласии и требовал вершить суд по справедливости. А я чуть ли не смеялся. Более забавной и гротескной вещи, нежели людская тупость трудно сыскать. Однако приговор вершился, и ничто не могло его отвратить.
— Давайте, раз и навсегда накажем эту дрянь! Дадим огонь ее развратному чреву! Сотрем заразу! — предложил самый широкоплечий из мужчин, и, судя по добротно сшитой одежде, самый богатый, а потому и уважаемый.
— Так ее! Проучить сволочь! — заревела восторженная толпа, пьяная кровавым предвкушением.
— Прошу не надо, нет! Я же ничего не сделала! — противовес людскому морю кричала и роптала заплаканная девочка, но было поздно.
Сильные руки мужчин распяли ее тело на земле, удерживая от резких движений и мешая вырваться, другие раздирали ее куцее одеяние, обнажая перед публикой сокровенные, никем не тронутые, места девственного тела.
Я видел, как девочка попыталась сдвинуть ноги, когда белесый пушок на ее лобке стал виден всему сборищу горожан. Ей было стыдно, она кричала и извивалась худым побитым телом, грозящим вот-вот надломиться, а толпа похабно улюлюкала, и самые смелые выкрикивали сальные непристойности.
— Поджигай! — выкрикнула какая-то женщина с грубым, изуродованным оспой, лицом. Ее слова подхватили все и разнесли восторженным эхом на многие километры вокруг.
Словно по наитию, мужчины послушались. Факел танцевал по их условной цепи, передаваемый из рук в руки, пока не оказался у самого уважаемого из карателей. Сдвинув брови, он стал подносить огонь, искрящийся своим обжигающим величием, к незащищенной промежности девочки.
И тут она все поняла, словно жертва, брошенная на алтарь, девочка перестала кричать и биться. Она повернула голову в мою сторону, устремляя на меня непонимающий, отчаянно горестный и проникновенно смиренный взгляд.
На секунду все замерло, превратившись в замедленную размытую картинку. Я видел только девочку — неподвижную, почти уже мертвую от страха. И лишь слезы с неизменным соленым отчаянием продолжали катиться из ее сейчас огромных глаз, блестящих смертной мукой и страданием. «Почему?» — вопрошал ее взгляд, призывая меня к ответу.
— Вот только не надо… Не надо так на меня смотреть, — с искренней досадой буркнул я и отвел взгляд. Но я все равно продолжал его чувствовать. Сознание ярким кадром напоминало мне «как!» девочка смотрит.
— Черт вас дери, люди… — раздраженно рыкнул я.
Пришлось призвать ветер и метнуть на факел. С разочарованным шипением огонь подчинился моей воле и не стал сопротивляться. Но там, где даже стихии отступают, человек продолжает поражать своей идиотической настырностью. Мужчины сыпали бранью и тянулись за новым факелом….
— Ладно, — отчеканил я, прикрывая глаза и сдвигая брови, внутри меня рождалось единственно правильное решение. — Видит Сила, я не хотел… Но все! Достали. Бесите… Как же вы меня бесите… Как же!
Мне было безразлично, пока люди не пустили в ход неоправданную Жестокость, самое дурное облачение моей сестры. Жестокость, хоть и составляет со мной одну семейную линию и находится крайне близко, лично мне чужда.
Я и так не в восторге от ее винтажных, вечно перепачканных в грязи нарядов, наброшенных на мощное тело с вызовом и провокацией. Но вот «неоправданность» я не выношу совершенно. Глупые человечки, так легко попались в лапы искусной сестрицы. Что ж… Придется им познакомиться и со мной.
Мои губы искривила усмешка, плавно переходящая в оскал безумного рта. Зубы заострились, знаменуя начало трансформации. Хитрые вороны, почуяв опасность, пренебрегли интересом и взмыли в воздух, дальновидно уносясь прочь.
А дальше… От моей шеи разлились черные струи, походящие на густой мазут. Они мерно докатились до домов и, превращаясь в липкую массу, стали ползти вверх по стенам, твердеть и образовывать в нити блестящей паутины, поднимая мою голову в метрах трех над землей. Сзади из подворотни послышался пронзительный крик мальчишек-зевак, им не повезло увидеть меня первыми.
Нити среагировали молниеносно. От общей массы отлипло две или три, приняв форму заостренных черных копий. Еще секунда и выстрел, надоедливый источник крика был неотвратимо поражен. Жаль пареньков, но кровь такая вкусная… Я поглощал ее через черные нити, питая и обогащая свое будущее тело.
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
Кажется, давным-давно мне снился сон о том, как люди, следовавшие неизвестно куда и неизвестно по какому маршруту, совершенно нелепо были застигнуты непогодой на середине моря. Неопределенность же их судьбы заключалась в том, что убегая от очевидной обыденности, они попали еще в большую безвыходную ситуацию — шторм. Предупреждения: смерть персонажа. А в ушах играет Sad Al Kamio «Громоотвод».
«Я так долго отвыкал от тебя, Диего, от уверенности, что ты всегда меня защитишь и не оставишь в беде. Каких трудов мне это стоило!!! А теперь, когда я свободен от зависимости, ты опять заявляешься в мою жизнь со своей навязчивой заботой и хочешь вновь приучить к себе. Глупо! В одну реку не войти дважды, всем известный факт. Но по своему обыкновению ты не сдаешься, невзирая на очевидность и законы судьбы».
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Приговорённая» – захватывающая повесть в жанре киберпанк современного российского писателя Максима Дымова. Действия происходят в недалёком будущем. Земля, разрываемая войной и техногенными катастрофами, переживает начало новой эры. Уцелевшие города превратились в крепости, изолированные от враждебного внешнего мира. Их обитатели никогда не покидают эти саркофаги, ведь за их стенами идут постоянные боевые действия. Государства-крепости, объединившись в Альянс, уже пятнадцать лет ведут войну против общего врага – Легиона.