Пламя мести - [3]

Страшные раны и следы от жестоких ударов покрывали все тело мужчины, кровь капала с распоротой губы на грудь, один глаз заплыл, на лбу алел след как от ножа. Человек еще был жив и в сознании, но очень тяжело дышал, воздух с хрипом вырывался из его горла.

В шаге от пленника замер еще один человек — юноша, чье сердце пылало неутолимой жаждой мести, а взгляд холодных глаз превратился в отблески безжалостной стали. В руке он сжимал металлический прут и, размахнувшись как следует, нанес сильный удар по голове связанному мужчине, тот дернулся, захрипел и закричал от боли, но дождь, бьющий по дырявой крыше, заглушил его отчаянный крик.

— Тебе это не сойдет с рук, — отдышавшись, роняя кровавые слюни, прохрипел он угрожая. — Тебя найдут, сука! Я найду и выпотрошу голыми руками. Тварь!

— Ты считаешь себя очень смелым, — проговорил юноша, замерев перед ним. Тихие пустые слова словно по принуждению слетали с его губ. — Твоя смелость не спасет тебя. Все давно уже решено. Ты сдохнешь. Прими это.

— Но что, что тебе от меня надо? За что? — сплюнул пленник. — Я тебя даже не знаю? Какие канители, твою мать?

— Не знаешь. Откуда. Такому животному, как ты, разве нужно знать, кто я. Нет. Но я все же отвечу на твой вопрос. Я — твоя судьба. Я — проводник, и я приведу к тебе смерть. Точно так же, как ты привел ее в мою семью.

— Привел смерть? — удивился узник. — Я тебя впервые вижу, мать твою. Что за бред?

— Три месяца назад ты и твои дружки устроили погром себе на радость в свой праздник, хотя, если честно, я не могу понять, кто же разрешил вам так думать, что это ваш праздник? День вандализма и дебоша… Вы плевать хотели на окружающих вас людей, на их жизнь и мысли. Шестнадцать человек отправились на тот свет и никто не ответил за их гибель.

— А я здесь причем. Если ты про разгул на рынке, то там были Вован и Серый с дружками, мы вообще с ребятами не были в центре тогда.

— Думаешь это кого-то теперь волнует. Жестокая выходка таких как ты, отняла у меня все. И месть сожгла мою душу. И я не успокоюсь пока не утолю ее. Сполна. Я пришел вернуть долг.

— Но я здесь не при делах, клянусь, слово офицера!

— Офицера?

— Да, я майор в отставке, — задрав голову высокомерно произнес пленник, думая что это что-то значит.

— Майор. Жаль, я не интересовался званиями остальных…

— Остальных? Так это ты тот убийца, что мочит десантников. Ну ты попал.

— Ха. Ты еще не понял. Сейчас ваше «братство» не сможет никому навредить. Вы выпустили на волю демона, и он сметет всех, кто заслуживает смерти, и еще прихватит с собой остальных. А «слово офицера» можешь засунуть себе глубоко в зад, для этого мира оно ничего не стоит. Любой из твоих начальников отдаст тебе приказ, идущий в разрез с твоим словом, и ты утрешься и сам плюнешь на него, спасая свою шкуру и погоны. Но хватит пустых разговоров, пора свершить то, зачем мы здесь собрались.

Испуганно пленник взглянул на своего мучителя и отшатнулся. В глазах юноши уже не было жизни, лишь мрак и неземная боль. Черты его лица исказились, верхняя губа поднялась, обнажая острые клыки. Громкий хохот нечеловеческого существа пронесся по пыльной комнате, заставив пламя свечи бешено заплясать. Миг и перед связанным мужчиной предстал демон и страстно набросился на свою беспомощную жертву. Громко урча, он вцепился в его плоть, терзая острыми когтями, вырывая огромные куски, лакая горячую кровь. Пленник даже не успел издать ни единого звука, как все было кончено. И в пустой комнате, забрызганной кровью, остался лишь труп — кусок истерзанного мяса в рваной тельняшке. Свеча погасла, и опустилась тьма.

* * *

Серия зверских убийств прокатилась по Перми в начале ноября. Двадцать семь изодранных в клочья трупов нашли сотрудники милиции за последние тринадцать дней: изуродованных, выпотрошенных, разорванных на куски, словно дикими зверями. И никаких следов: ни отпечатков, ни улик, ни свидетелей. Лишь одно явно связывало всех мертвецов — все они были десантниками из разных частей, отслуживших в разных местах страны, в разные года, в чине от сержанта до майора. Но это не помогло связать вместе всю серию убийств. Следствие зашло в тупик, а виновных так и не нашли.

* * *

В глубине болота, раскинувшегося во мраке глуши Балатовского леса, мелькнул одинокий огонек от факела, что держал в руке юноша. По колено в грязи и болотной жиже, он медленно шел вперед, отыскивая ему одному ведомые ориентиры. За последнее время он очень изменился — бледное, осунувшееся лицо, потухший взгляд, уставший изможденный вид.

Вот он достиг середины небольшой заводи, окруженной мертвыми пнями и гнилыми корягами, и наклонился вперед, ища что-то под украшенной тиной черной водой. Вот он нашел и, ухватившись, с силой потянул, вытянув из болота ржавую цепь, укрепленную в каменную плиту, скрывающую проход в древнее подземелье. С тихим скрежетом плита отошла в сторону. Стоячая вода с плеском перелилась через край, скатившись по еле видным ступеням во тьму. Смрад разложения наполнил воздух. Но не смотря на это, юноша, даже не поморщившись, осторожно начал спускаться по мокрым, скользким ступеням, освещая факелом узкий коридор из плотнопригнанных друг к другу гранитных плит, покрытых наростами странных зеленого цвета субстанций, пока не достиг небольшого зала, по щиколотку затопленного водой, в которой плавали куски гниющей плоти и внутренностей. Здесь тьму разгонял свет двух старых чадящих бронзовых ламп, укрепленных в покрытых наростами держателях на стенах. Напротив входа на небольшом постаменте стоял заляпанный слизью и нечистотами алтарь. Над ним висело желтое марево, источаемое серым черепом, обтянутым гниющей кожей, что лежал на его поверхности.