Первое Рождество Натоса и Ксая - [3]

Все вчетвером они направляются в отдел игрушек. Карлайл пользуется тем, что знает, куда идти, потому что Эдвард отказывается вести туда новую семью. Мужчина следит за тем, чтобы никто не отставал, командуя парадом.

Эммету нравится, что father такой приметливый. Он всегда знает, где его дети. И где Хорошая. Никогда из его взгляда, из его ума не пропадает мысль оберегать семью. После издевательств Диаба для Натоса это новость…

Отдел украшен новогодними гирляндами и венками. Здесь восседает на своих золоченных санях Санта-Клаус, приветственно кивают рогами олени. И много, много света от веселых огоньков заполоняет собой бесчисленные полки.

— Паззлы, паззлы, — приговаривает себе под нос Добрый, разглядывая стеллажи, — Эдвард, ты не поможешь мне? Где именно?

Ксай хмурится. Его лицо не так сильно, но меняется слева.

— Папа, не надо… — шепотом, что Натос с трудом различает, просит он. Хрипло и надломанно.

— Почему? — Карлайл с нежностью поглаживает его плечи, не отпуская от себя, — каждому полагается исполнение желаний. Если паззлы это то, чего ты хочешь, не отказывай себе, Эдвард.

— Правда?..

— Чистая правда, — заверяет мужчина.

Алексайо немного прибодряется. И, видимо, поняв, что спорить бесполезно, все же делает шаг вперед. Указывает рукой на нужную полку.

— Что тут у нас? — Эсми, неслышно подобравшаяся сзади, сажает Эммета в тележку, придерживая ее поручень, — хамелеоны, баобабы, солнышко… что будешь собирать, Эдвард?

Новоиспеченный Каллен нерешительно оглядывает все видовое разнообразие, отданное на его рассмотрение, и в аметистовых глазах бродят странные искры. Карлайл пытается понять их, Танатос — тоже. Но плохо выходит. Это нечто вроде… нерешительности и желания в одном флаконе. Такое бывает?..

— Вот эти, — все тем же шепотом, стараясь как можно меньше шевелить губами, просит Алексайо. Его длинный худой палец указывает на матовую коробку с полутысячей кусочков размером в один сантиметр. Итоговая картина — камин с красными чулками, зеленой елью и свечками, что так сияют из своих круглых баночек. Искрятся.

Карлайл чуть поворачивает коробку в руках.

— Я знаю, они дорогие… — аметисты снова на полу, ресницы подрагивают, — но если вы… если бы вы…

— Милый мой, какая разница? — Хорошая, одобряя выбор, сострадательно ерошит волосы Ксая. Правда, с меньшей дозволенностью и непосредственностью, чем у Эммета. Она уважает его личное пространство, малыш видит. Она боится… задеть его. — Все в порядке. Ты хочешь их?

— Да…

Он говорит это так, будто бы берет грех на душу. Еще тише.

— Значит, они твои.

Карлайл, не давая повода и для малейших сомнений, молчаливо кладет паззлы в коробку под вспыхнувший благодарностью взгляд старшего сына. Поддерживает жену.

Эммет вдруг с крохотным огоньком зависти замечает, что отец исполняет любое желание брата, каким бы оно не было. И даже если тот пробует сопротивляться.

Ксаю все можно…

* * *

Все началось с одного стеклянного шарика.

…Шариком все и закончилось.

Разомлевший от неспешной прогулки с новыми родителями по магазину, с удовольствием обхвативший свою большую пачку медовых хлопьев с забавным желтым утенком, Танатос и подумать не может, что ждет его на кассе.

Он безмолвно смотрит на то, как father выкладывает остатки товара на черную ленту, как Ксай помогает ему, то и дело с обожанием касаясь пальцами коробки своих паззлов, а Хорошая, ровно в это же время, решает одеть младшего сына. Забирает у мужа металлическую тележку, вывозя ее за пределы кассовой линейки. К мальчику.

И тут же, не успевает она даже как следует развернуться, супермаркет оглушает писк. Красные фонарики на штрих-код рамке мигают, извещая о непробитом товаре, а лицо Эсми вытягивается.

Кассирша останавливается, вопросительно глядя на mother.

Она поднимает куртку Ксая, затем куртку Доброго, оставшиеся на дне тележки, и потом касается пальцами одежды Натоса.

У того, едва она это делает, останавливается сердце, а холод обхватывает тело стальными когтями.

Малыш, подавившись своим соком из пакетика, вздрагивает всем телом. Ему вспоминается, что маленький бугорок левого кармашка из себя представляет. И что он, этот самый шарик, так и не выложил… взял…

— Лайл? — Эсми оглядывается на мужа, но тот не менее удивлен, чем она. В своем темно-бордовом свитере, с сеточкой морщинок у глаз, он всматривается в куртку младшего сына.

Достаточно быстро, миссис Каллен нащупывает причину недовольства аппарата.

— Эммет… — она, в замешательстве, достает из его кармана шарик. Непробитый, естественно, с уникальным штрих-кодом, который не снят.

— У вас есть чек за него, мисс? — хмуро осведомляется кассирша, — или он, возможно, не ваш?

Танатос всхлипывает, прикусив губу. Сок из его ладошек с негромким плеском падает на пол. Трубочка теряется где-то за мусорной корзиной.

— Это мой.

Алексайо, уверенно выступив вперед, ответно, вместе с матерью, касается шара руками.

— Твой? — Карлайл хмуро изгибает бровь.

Натос всхлипывает.

— Я подсунул его Эммету, чтобы потом забрать себе, — не сбиваясь, ровным и спокойным голосом, якобы все объясняющим, произносит Ксай, — я готов понести наказание. Я его забрал.