Падение Херсонеса - [14]
Что такое стрела? Стрела не меч, не секира-чекан и уж не устрашающий «греческий огонь». Но вот пустила ее рука умелого стрелка Жадберна, и стрела повернула ход истории.
Акведук был встроен в скальный холм, с восточной стороны Корсуни. Находился он не на таком уж большом расстоянии от стен, но был хорошо укрыт в складках местности. Из глубины бил источник. Воду забрали в глиняные трубы. Трубы уложили в рвы и зарыли. Видно, давно зарыли, земля ровно заросла травой. Стороннему человеку такого места никогда не найти. Вода по наклону бежала вниз. В Корсуни стояли огромные цистерны. Из них херсонеситы и брали воду.
Есть рисунок — найти акведук не трудно.
В то утро руссы не знали, кто послал стрелу, но нежданным союзникам обрадовались.
С ужасом увидели херсонеситы: вода в цистернах иссякает. Стратиг клялся: «Ромеи, надо держаться! Идут корабли из Константинополя… Флот идет… Продержаться надо чуть-чуть…»
Сутки ждали.
Двое.
Трое.
Давно отвьюжили зимние штормы. Море было уже спокойное, обманчиво теплое; хоть купайся. Херсонеситы и смотрели в даль морскую с зари до зари. Но насколько хватало глаз — ни одного паруса.
Первыми не выдержали дети. Заплакали.
Замычал, заревел, заблеял скот.
Матери столпились у дома стратига, умоляли:
— Воды! Воды! Хотя бы детям воды!
— Ждать смерти — хуже, чем умереть. Лучше смерть от секиры, чем от жажды.
Подозревали, у стратига есть колодец, а в колодце вода. Да и огромных амфор, в которых можно запасти воду, немало.
А стан варваров стал шумным, веселым, подвижным. Где только они, славяне, раздобыли емкие амфоры? Наполняли их водой, отмывались. То ходили черные от трудов землекопов. А тут у всех лица побелели. Коней отмыли. Принялись мыть все, что покрылось грязью, почернело от копоти. Подымали сосуды высоко и лили воду просто так на землю.
Херсонеситы с бедных западных окраин, где в жалких жилищах селились ремесленники, поняли: умрут; не дождаться им помощи царей. У них не было больших амфор. Во дворах не было старых колодцев. Толпы двинулись к дому стратига.
— Открывай, Игнатий, ворота города! Не все там, за стенами, варвары! На нас крест, на их князе крест!
Пересохшие глотки пылали:
— Воды! Воды!
Стратиг выходил, притворно хрипел:
— Херсонеситы! Ромеи мы или не ромеи? Вспомните, как умирали герои Рима!..
К исходу третьих суток руссы схватили перебежчика. Тот собрался податься в Готские Климаты, уйти подальше от войны. Но, схваченный, рассказал, почему его выпустили из города. Он должен был поднять на Владимира греков из соседних фем: из Киммерии, Лагира, Нифеи и других. Если соседи поддержат Херсонес, стратиг обещает им, что расплатится золотом, серебром. И — рабами. Вон сколько руссов под стенами Херсонеса. Все рабами будут. А что такое богатство? Золото, рабы.
От перебежчика Владимир узнал то, что в общем-то уже знал. Сам он обещан дочери Игнатия. Та потешится несколько дней. (Как потешится-то? Шелковой плеткой стегать будет?) Потом, когда малый флот Корсуни будет готов к отплытию, князя закуют в цепи и увезут в дар царям. Добрыню отдадут Благочестивой августе, Феодоре, императрице. Строптивого Беляя отдадут друнгарию, командующему флотом. Пусть воевода посидит на веслах, погребет, прикованный цепями. Присмиреет. Старого Голуба, знающего языки — логофету, высшему чину, ведающему иностранными делами. Ростиславу, и тому место нашли. Присмотрел мальца какой-то патрикий. Свободным херсонеситам, верным стратигу, обещали рабов раздавать, считая их не по штуке, а меряя весом. Мера веса — медими, 50 килограммов. Потянет раб на медиму — бери целого. Недовес — от другого добавят.
Эта мысль: раздавать рабов по весу — говорил перебежчик, — особенно веселила стратига. Так покупали баранов.
Князь слушал, злой и вдохновенный…
.
И двинулись толпы корсунян к городским воротам.
— Воды! Воды! Воды!
Корсунь молила князя о мире. Только, князь, пусти воду в трубы.
Но стратиг и не думал сдаваться.
На стене пылали дрова под котлами. Расплавленная смола почти кипела в них. Зычным голосом Харон предупредил:
— Кто подойдет к воротам — на того выльем смолу!
Толпа остановилась…
.
— Князь! Хватит терпеть! — сказал Добрыня Владимиру.
.
Руссы взялись за лестницы.
Стратиг, забыв, что ему, измученному как все жаждой, положено хрипеть, зычно командовал на стене:
— Масла не жалеть! Лей, лей масло на дрова.
Масло было из его личных кладовых. Не жалея, его лили на дрова. И они грозно и одушевляюще загорались под котлами. Над расплавленной смолой тянулись косые, отклоняемые ветром, полосы дыма. Чад, чернота, копоть.
Считалось, что Херсонес — свободный город. Что все собираемые налоги остаются тут. Но так считал только плебс, низы. Стратиг-то знал, сколько стоит Херсонесу свобода.
В свое время за свое восхождение в должность избранного народом стратига Игнатий возблагодарил василевса, внеся в Священную казну тысячу пятьсот статеров. Так было заведено в империи. Каждый год из собранных в Херсонесе налогов уплачивал еще по 500 статеров. Так было заведено в империи. С каждым кораблем, приходящим из Константинополя, отправлял Божественным достойный царей донатий — добровольное приношение. Так было заведено в империи. Очень, очень многое зависело от милости василевсов. Чем позволят торговать с Византией? Сколько разрешат привезти соли, рыбы, вина? Что, в какие города метрополии дадут возможность поставлять. Где иметь торговлю?..
Герой романа “Ветры Босфора” — капитан-лейтенант Казарский, командир прославленного брига “Меркурий”. О Казарском рассказывалось во многих повестях. Бою “Меркурия” с двумя турецкими адмиральскими кораблями посвящены исторические исследования. Но со страниц романа “Ветры Босфора” Казарский предстает перед нами живым человеком, имеющим друзей и врагов, мучимый любовью к женщине, бесстрашный не только перед лицом врагов, но и перед лицом государя-императора, непредсказуемого ни в милостях, ни в проявлении гнева.
О дружбе Диньки, десятилетнего мальчика с биологической станции на Черном море, и Фина, большого океанического дельфина из дикой стаи.
«Севастопольская девчонка» — это повесть о вчерашних школьниках. Героиня повести Женя Серова провалилась на экзаменах в институт. Она идет на стройку, где прорабом ее отец. На эту же стройку приходит бывший десятиклассник Костя, влюбленный в Женю. Женя сталкивается на стройке и с людьми настоящими, и со шкурниками. Нелегко дается ей опыт жизни…Художник Т. Кузнецова.
Повесть о драматических событиях, связанных с борьбой народа манси за Советскую власть.
Героиня этой книги — смешная девочка Иринка — большая фантазерка и не очень удачливая «поэтесса». Время действия повести — первые годы Советской власти, годы гражданской войны. Вместе со своей мамой — большевичкой, которая хорошо знает узбекский язык, — Иринка приезжает в Ташкент. Город только оправляется от недавнего белогвардейского мятежа, в нем затаилось еще много врагов молодой Советской власти. И вот Иринка случайно узнает, что готовится новое выступление против большевиков. Она сообщает старшим о своем страшном открытии.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
С самого детства мы пытаемся найти свое место под солнцем — утвердиться в компании друзей, завоевать признание или чью-то любовь, но каждый действует по-своему. Эта история о девчонках с твоего двора, подругах. Леся старается всем угодить, но в поиске всеобщего признания забывает о себе. Ира хочет главенствовать, не понимая, что превращается в тирана. Наташа живет прошлым. А Симкина выбирает путь аутсайдера.
«В джунглях Юга» — это приключенческая повесть известного вьетнамского писателя, посвященная начальному периоду войны I Сопротивления (1946–1954 гг.). Герой повести мальчик Ан потерял во время эвакуации из города своих родителей. Разыскивая их, он плывет по многочисленным каналам и рекам в джунглях Южного Вьетнама. На своем пути Ан встречает прекрасных людей — охотников, рыбаков, звероловов, — истинных патриотов своей родины. Вместе с ними он вступает в партизанский отряд, чтобы дать отпор врагу. Увлекательный сюжет повести сочетается с органично вплетенным в повествование познавательным материалом о своеобразном быте и природе Южного Вьетнама.
Автобиографические рассказы известного таджикского ученого-фольклориста и писателя о своем детстве, прошедшем в древнем городе ремесленников Ура-Тюбе. Автор прослеживает, как благотворно влияло на судьбы людей социалистическое преобразование действительности после Октября.