Отечественное порно - [14]
Тут все принялись шутить и соревноваться в остроумии по поводу такой торговли:
— Обеспечим бесперебойное производство!
— Надо обязательно установить срок годности!
— Пацаны, как по мне, это низко — пИсать за деньги.
— Как-то стрёмно идти на такое мокрое дело.
— Тебя посадят, а ты в камере гордо так представишься: «Я мокрушник». Очень приятно.
Переждав этот всплеск веселья, Козёл спросил:
— А если серьёзно, как вам идея?
Ребята глянули в мою сторону. Я сказал:
— Слушай, Толя, люди купят, придут домой, откупорят баночку, а там… привет из города Саки!.. Им будет не смешно.
— Их будут реализовывать на привокзальных базарчиках. Продавать будете не вы, вам нечего ссать. То есть вам как раз только и остаётся, что …
— Подожди, — перебил я его, — а не легче залить в банки простой воды и продавать как берёзовый сок. Можно даже добавить лимонной кислоты и сахара, будет не так подло.
— А в чём же прикол?!
Козин изобразил на лице такое возмущённое удивление, что действительно стал похожим на козла, который вдруг застал свою козу с другим.
— Ах, вот оно что! Сразу бы предупредил, что нужен прикол.
Я не стал говорить, что не совсем разбирался, в чём этот самый прикол. Посмотрел на друзей. Те молча продемонстрировали всем своим видом, что им по большому счёту всё равно. Решай, мол, сам. Мы не против. Нам это как два пальца…
— К тому же, — чуть успокоился Козин, — берёзовый сок дешевле. Нам не выгодно его реализовывать.
— Ладно, мы согласны. Сколько ты нам заплатишь?
— По пятьдесят копеек за три литра.
— Э, — вознегодовал Аркаша — одна только банка стоит копеек сорок, стало быть за всё остальное ты платишь лишь десять копеек.
Козин возразил:
— Банки мы все приносим бесплатно. Это наш вклад в общее дело. За три литра мочи я плачу пятьдесят копеек. Вы знаете кого-то, кто даст вам за неё больше? Вперёд! То же мне — доноры!
В общем, мы договорились.
На следующий день Толя Козин притащил огромный бидон из-под молока, на пятьдесят литров.
Он принялся давать ценные указания.
— Завтра суббота. Захотите отлить — приходите сюда, не можете прийти — терпите. Всё до последней капли в бидон. Побольше пейте жидкости. В воскресенье начнём закатывать.
— Эту операцию следует как-то назвать, — предложил Аркадий.
— Чего? — не понял Козин.
— К примеру «Живительная влага».
— Операция «Мочевой пузырь», — поддержал Аркашу Копытин.
— «Подпольное производство псевдосочка».
— «Криминальные мочегонны!»
— «Преступные струи».
— «Капленосец».
Козин покачал головой и обречённо пробормотал:
— Вы и в правду придурки.
А мы просто не относились к этому всерьёз. Для всех нас это была всего лишь очередная забава. Невинное приключение.
Выходные мы провели исключительно за тем, что пили и отливали, снова пили и отливали… Занимательное занятие. Появился спортивный интерес. Мы соревновались в количестве испускаемой жидкости. Каждый старался как мог.
Помню, Копытин, приговаривал теребя свой краник:
— Давай ещё дружок, давай.
Седой упросил маму купить два, гигантских размеров, арбуза. А на следующий день ещё два.
Аркадий пил какую-то мочегонную бабушкину настойку из трав. Кажется он переборщил в количествах, потому как в воскресенье его ещё и пронесло, и понос мучил его аж до вторника.
А Брюня пропустил в субботу тренировку, чего раньше он себе не позволял. Объяснил, что не хочет зря потеть. А ещё он пил кофе. Уверял что от кофе он «всегда писал как сумасшедший верблюд».
Я выпил восемь банок заграничного пива из сеструхиных запасов. Насколько я помню, всё закончилось в тот день очень плохо: я отливал в бидон, с трудом в него попадая, ибо меня шатало, а потом меня туда же и стошнило.
— Мы должны наполнить этот чёртов бидон! — завёлся Брюня. — Это дело чести!
Копытин предложил подключить своих друзей и родственников.
— Здрастье! — возмутился Серман. — Представляю как я говорю своей бабушке: «Георгина Моисеевна, не ходите в уборную, ходите до подвалу, у нас там специальный бидон для особо одарённых».
А Седой уговаривал просто добавить воды. Дескать, вряд ли Козёл догадается, что мы это дело разбавили.
Самое обидное, что Козин так и не появился. Ни в субботу. Ни в воскресенье. Никогда.
Особенно сильно обиделся Брюня:
— Да я его замочу за мочу! Я тут чуть сердце не посадил из-за этого кофе! Не спал всю ночь!
К понедельнику бидон был практически полон. Он простоял у нас около месяца. Потом его кто-то открыл, и мы чуть не задохнулись. А Серман даже грохнулся в обморок.
Вот так ничем закончилась эта дурацкая безумная затея.
Прошло восемнадцать лет. Недавно мне в руки случайно попал список депутатов Верховной Рады пятого созыва. Среди прочих стояло знакомое имя: Анатолий Козин. Мне радостно думать, что это наш Козёл. Это на него так похоже.
— Говорят, он депутат? — спросил я Наташу.
— Уже нет.
— Чем теперь занимается?
— Недвижимостью.
— Он в курсе твоего хобби?
— Я не спешу ему об этом рассказывать.
В ней промелькнуло что-то детское. На мгновение она стала похожа на ребёнка, у которого есть тайна, секрет…
— Как Рая? — сменил я тему.
— Вот кому всегда хорошо, так это ей. Не волнуйся. Она как сыр в масле. Не болеет. Учится на отлично. На английском шпарит только так. И вообще, Лёня… Без обид, но она это лучшее, что ты создал.
Ярко, проникновенно, неожиданно, интересно. Алексей Курилко умеет разглядеть в глазах своих современников сокровенное и написать об этом.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.