ОМЭ - [10]
Делегаты вроде оцепенело слушали. Браун с удовлетворением убедился в их растерянности.
— Эх, ты!.. — Трусов проглотил готовое вырваться резкое слово. — Забери назад, слышишь?! Прошение... Люди требуют, когда своих прав добиваются, а не просят милостыню, понял?..
Как бы пытаясь оправдаться, Лукьяненко воскликнул:
— Надоело зубы на полку класть, Миша!..
Багроволицый сосед Брауна проворчал что-то, услышанное лишь коммодором, и тот принялся допытываться у четвертого делегата, для каких надобностей будет куплено судно.
Лукьяненко обстоятельно растолковал.
Одному приобрести даже небольшое, вроде туркменской лодки, суденышко пудов на пятьсот — семьсот — не наскрести денег, а вскладчину, артелью, удастся. Возить думает из Баку всякий товар, но выгоднее всего — керосин в бидонах для розничной продажи на базарах в припортовых городах и местечках, в таких, например, как Ленкорань, Астара, Энзели. )
— Похоже, что на золотую жилу наткнулись, — одобрил капитан «Президента Крюгера». — Постараюсь помочь вам. Инициатива похвальная и полезная, хотя не по душе господину Губанову. Он ведь, как и все большевики с Лениным во главе, против частного предпринимательства.
В глазах Губанова блеснули искорки:
— На ходу подметки срезаете, господин Федоров. Раз-два — и артель безработных превращена вами в частных предпринимателей... Ловко!
— Да уж не с большевиками ей по пути, — ехидно ввернул Шлун. — Не с товарищами забастовщиками!
Коммодор неслышно для делегатов переговорил с багроволицым соседом, затем покровительственно обещал посоветоваться, с кем полагалось, о просьбе Лукьяненко и, назначив ему явиться через сутки, сказал на прощание Губанову:
— Рекомендую, господин председатель профсоюза, образумить ваших забастовщиков. Или британское командование примет другие меры.
— Моряки — народ не из пугливых, мистер Браун, учтите. — Губанов пропустил делегатов вперед, задержался у двери, чтобы еще раз напомнить тем, кто провожал его взглядами, полными ненависти. — Забастовка будет продолжаться, пока мы сами не решим прекратить ее. А когда будет прекращена, все равно знайте, что рабочий класс Баку не отступится от своего требования: «Нефть для Советской России!»
И, оставив за собой последнее слово, покинул салон.
...Так, в разгар майской, второй по счету в 1919 году, всеобщей забастовки бакинских пролетариев, возникло под видом артели безработных суровое товарищество смельчаков, историю которого еще должен был увенчать эпиграф, взятый из давних времен: «На деревянных судах плавали железные люди»...
ОМЭ — дело артельное
История ОМЭ — Особой Морской Экспедиции при подпольном Кавказском комитете РКП(б) и Реввоенсовете XI армии, или, точнее, Особого морского экспедиционного отряда, который действовал под видом артели безработных моряков-каспийцев, никем не записана.
И это понятно. Ведь даже морякам, постоянным участникам плаваний экспедиционных судов, было известно немногое: пристань в Баку, где они принимали груз, пристань в Астрахани, где сдавали его, пароль для брандвахты в одной из проток Волжской дельты, настоящие фамилии своих товарищей по рейсу, да и то не всегда.
В полном объеме деятельность экспедиции знали только четыре человека. Первые двое из них находились в Астрахани — инициатор ОМЭ, организатор каждого рейса С. М. Киров и уполномоченный Реввоенсовета XI армии П. С. Коневский, который встречал экспедиционные суда в дельте, вновь снаряжал их после выгрузки и отправлял обратно. Еще двое действовали в Баку открыто и дерзко, на глазах у врагов — Ян Лукьяненко в должности управляющего артелью безработных моряков и руководитель ОМЭ, член Кавказского и Бакинского комитетов РКП(б) Ф. К. Губанов, председатель Каспийского союза судовых команд. Только эти четыре человека могли воссоздать целиком летопись героических дел и рассказать обо всем, что навечно принадлежит Особой Морской Экспедиции в истории гражданской войны на Каспии.
Увы... Никого из них давно нет в живых. Лишь разрозненные эпизоды воспоминаний участников отдельных плаваний помогают кое-как заполнить пробел в хронике ОМЭ: с момента, когда была разрешена артель безработных моряков, и хотя бы до трагического рейса туркменской лодки № 6.
Пароль вы знаете
Рыбница с группой Ульянцева благополучно достигла Баку на двенадцатые сутки после ухода из волжской дельты и ошвартовалась у Шибаевской пристани под вечер, в последний день майской забастовки.
Огромный порт, переполненный судами, набережная и причалы казались вымершими. Не тарахтели грузовые лебедки, не сновали по рейду буксирные катера, не перекликались у портовых складов и на палубах амбалы-грузчики. Вместо обычного, всегда шумливого и пестрого людского потока у причалов на этот раз, особенно подчеркивая безлюдье, время от времени появлялись и тут же исчезали в глубине улиц, примыкавших к набережной, редкие фигурки торопливых прохожих да возле бульвара с чахлыми, серыми от пыли, будто жестяными, кустами выделялись вооруженные пикеты солдат английских колониальных войск в чалмах-тюрбанах. Такие же как бы приросшие к набережной пикеты виднелись вокруг пятнадцатой пристани, у которой пыхал дымком из наклонной трубы трехмачтовый пароход.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Ежегодно в дымке праздничного ноябрьского вечера над Невой возникает высокий силуэт корабля. Его корпус, мачты, баковое орудие и три тонкие длинные трубы окаймлены гирляндами электрических огней. На фасаде мостика, словно на груди воина, пламенеет рубином иллюминованный орден Красного Знамени. Это — крейсер «Аврора», бессмертный корабль революции, название которого прекрасно, как первоначальное значение слова, дошедшего к нам из времен глубокой старины: «Аврора» значит «утренняя заря» — алый и золотистый свет вдоль горизонта перед восходом солнца.

Черноморская повесть — хроника времен Отечественной войны. В книге рассказана подлинная история юного моряка — участника героической обороны Севастополя.

Книга писателя-мариниста Е. С. Юнги представляет собой популярный очерк жизни и деятельности выдающегося русского флотоводца адмирала Григория Андреевича Спиридова. Автором собран обширный исторический материал, использованы малоизвестные до сих пор документы, показана неразрывная связь адмирала Спиридова с важнейшими событиями русской морской истории XVIII века. Основоположник новой линейной тактики, решившей исход неравного боя в Хиосском проливе, а затем и судьбу всего турецкого флота в Чесменской бухте, — Спиридов проторил дорогу многим последующим победам, одержанным русскими моряками под командованием Ушакова, Сенявина, Лазарева и Нахимова на Черном и Средиземном морях.

Эта книга — о героическом походе краснознаменного ледореза «Федор Литке» Великим северным морским путем с востока на запад; книга о людях ледореза, большая часть которых — воспитанники ленинского комсомола.Автор книги Евгений Юнга (Михейкин) был на «Литке» специальным корреспондентом газеты «Водный транспорт». За участие в походе он награжден почетной грамотой ЦИК СССР.

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».