Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - [54]
После этого условия сделки пришлось пересмотреть — цены стали существенно ниже. В тот раз Героху удалось заработать немногим больше той суммы, которую он мог бы выручить, продав инжир невнимательным афинянам на рынке. С тех пор Герох тщательно следит за качеством. В этот раз инжир происходит из его собственного сада, и он рад похвастаться отборными плодами.
Палеонавт улыбается. Он помнит, как стыдно было Героху за некачественный товар, и уверен, что на этот раз его ждет превосходный инжир. Герох подозревает, что Палеонавт и сам не прочь полакомиться его инжиром на обратном пути.
Как только закончится ремонт, «Нереида» под покровом ночи двинется к песчаной Фалерской бухте, где ее уже будет ждать Герох с припрятанными в песке контрабандными бочками. Моряки быстро покатят бочки по пляжу и погрузят их на борт. Рядом с бочками они осторожно положат несколько мешков свежего инжира, а затем значительная сумма серебром сменит хозяина.
На все уйдут считаные минуты. Ночью на пляже не должно быть никого, а если кто-нибудь и появится, это наверняка будет другой небогатый земледелец. Эти люди понимают, какими трудными выдались для Героха последние несколько лет, и не побегут сообщать властям о контрабанде инжира. Никому не хочется прослыть доносчиком. Сикофанты (буквально «инжирные доносчики») уважением сограждан не пользуются.
Я хотел бы, граждане, чтобы наличие у нас обвинителей преступников было не только полезным для государства, но и повсеместно считалось человеколюбивым. Теперь же дело доходит до того, что тот, кто подвергается личному риску и навлекает на себя ненависть ради всеобщего дела, может показаться человеком, любящим не свой город, а раздоры в нем.
Ликург. «Речь против Леократа», 3>[88]
Говорить пока больше не о чем, и Герох уходит первым. Допив свое вино, он встает из-за стола и посматривает по сторонам, проверяя, не следил ли кто за их разговором. Пантарк, помощник трактирщицы, стоит у амфор с вином; в руках у него полотенце, а выражение лица в тусклом свете ламп рассмотреть невозможно. Впрочем, это не проблема. Пантарку и Фанагоре известна каждая вторая тайна в Пирее. Шагая по темной улице домой, Герох улыбается: может быть, его дела наконец начинают налаживаться.
Третий час ночи (20:00–21:00)
Спартанский шпион находит золотую жилу
Мегист не скрывает того, что он спартанец. Вернуться в Спарту он, однако, не может, а поэтому не видит смысла в том, чтобы жить суровой жизнью настоящего спартиата. Спартиаты — это спартанцы, принадлежащие к сословию воинов. Они не обрабатывают землю, не торгуют и вообще не занимаются ничем, кроме подготовки к войне. Эта подготовка состоит из регулярных физических нагрузок, купания в ледяной воде и употребления малосъедобной пищи, попробовав которую, один чужеземец заметил: «Теперь я понимаю, почему спартанцы не боятся смерти!»
Когда-то Мегист бы спартиатом, но внешний мир его развратил. Отправившись с дипломатической миссией во Фракию, Мегист понял, что ему нравятся вина, которые вкуснее уксуса, и одеяла, которые мягче наждачной бумаги. Пресловутая спартанская «черная похлебка» не шла ни в какое сравнение с белым тунцом, приготовленным с сыром и медом, и Мегисту быстро расхотелось возвращаться в Спарту.
Перед отъездом во Фракию Мегисту вручили золотой сосуд, украшенный сценами охоты и предназначавшийся в подарок местному царьку. Увы, у афинян на его царство были свои планы, и незадолго до приезда Ме-гиста проспартанский правитель погиб от руки намного убийцы.
Новый царь оказал Мегисту недостаточно теплый прием, и посланник Спарты решил, что в сложившихся обстоятельствах дарить ему золотой сосуд просто бессмысленно. Вместо этого он украдкой навестил местного торговца и обменял золотой сосуд на две шкатулки с чистым серебром.
После этого Мегист отправил в Спарту раба с посланием, в котором утверждал, будто прежний царь получил свой сосуд, но, к несчастью, был убит всего через несколько дней, в результате чего сосуд бесследно исчез и не принес Спарте никакой пользы. Сам Мегист поспешил в Афины, надеясь на вырученные средства приобрести коневодческое хозяйство где-нибудь на юге Италии или небольшую виллу вблизи славящегося своими злачными местами Эфеса.
Так лакедемоняне [спартанцы] изготовили медную чашу для смешивания вина, украшенную снаружи по краям всевозможными узорами, огромных размеров, вместимостью на 300 амфор. Впрочем, эта чаша так и не попала в Сарды [город, где находился дворец Креза]. <…> Сами же самосцы [жители острова, куда спартанцы привезли чашу], напротив, утверждают: лакедемоняне, везшие чашу, прибыли слишком поздно и по пути узнали, что Сарды взяты [персами], а Крез пленен. Тогда они будто бы предложили продать эту чашу на Само-се, и несколько [самосских] граждан купили ее и посвятили в храм Геры. Возможно также, что люди, действительно продавшие чашу, по прибытии в Спарту объявили там, что их ограбили самосцы.
Геродот. «История», 1.70
По дороге в Афины Мегиста настиг гонец с лаконичным посланием от спартанских властей. Ему приказывали немедленно вернуться в Спарту. Мегист сразу догадался, что отправленный им в Спарту раб наверняка его предал. В Спарте Мегиста ожидали лишь суд, приговор и, вполне возможно, смертная казнь. Это был весьма ценный сосуд.
История пишется победителями и о победителях – великих императорах, значимых событиях, войнах, дворцовых переворотах. Нам легко представить правителя в его роскошном дворце, однако жизнь простых людей, мелочи быта нередко ускользают от нас. Что представлял собой Древний Рим, старинная столица? Как жили люди великой Римской империи, отделенной от нас веками? О чем заботились, чем занимали время? Автор этой книги попытался раскрыть образ города через людей, его населявших. Вы найдете описание 24 часов в Риме и каждый час проведете с новым персонажем: астролог, жрица, гладиатор, проститутка, хозяин таверны и многие другие предстанут перед вами.
История пишется победителями и о победителях – великих императорах, значимых событиях, войнах, дворцовых переворотах. Нам легко представить правителя в его роскошном дворце, однако жизнь простых людей, мелочи быта нередко ускользают от нас. Что представлял собой Древний Рим, старинная столица? Как жили люди великой Римской империи, отделенной от нас веками? О чем заботились, чем занимали время? Автор этой книги попытался раскрыть образ города через людей, его населявших. Вы найдете описание 24 часов в Риме, и каждый час проведете с новым персонажем: астролог, жрица, гладиатор, проститутка, хозяин таверны и многие другие предстанут перед вами.
Мифы Древней Греции и Рима завораживают людей не первое тысячелетие. Все мы знаем о подвигах Геракла, Троянской войне, распрях богов и приключениях героев. Осколки этих историй повсюду разбросаны в современных культуре и языке. Эта книга – путеводитель по основным сюжетам, героям и мотивам – поможет собрать разрозненные фрагменты в единую величественную картину. Знакомые и малоизвестные сюжеты предстают в новом свете и неожиданных подробностях: подчас мрачных и жестоких, подчас поэтичных и остроумных. На русском языке публикуется впервые.
Филипп Матышак рассказывает об истории магии в античном мире, опираясь на многочисленные и разнообразные источники, от греческих драм до табличек с проклятиями. Богато иллюстрированная, полная интереснейших и подчас неожиданных сведений, эта книга представляет собой увлекательный и доступный каждому способ прикоснуться к сверхъестественному. 18+.
Книга в трёх частях, написанная Д. П. Бутурлиным, военно-историческим писателем, участником Отечественной войны 1812 года, с 1842 года директором Императорской публичной библиотеки, с 1848 года председатель Особого комитета для надзора за печатью, не потеряла своего значения до наших дней. Обладая умением разбираться в историческом материале, автор на основании редких и ценных архивных источников, написал труд, посвященный одному из самых драматических этапов истории России – Смутному времени в России с 1584 по 1610 год.
В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.
Эта книга обращена ко всем гражданам Русского мира, интересующимся его дальнейшей судьбой. Сохранится ли он или рассыплется под действием энтропии – зависит не столько от благих пожеланий, энергии патриотизма и даже инстинкта самосохранения, сколько от степени осознания происходящего. А оно невозможно без исторической памяти, незапятнанной маловерием и проклятиями. Тот, кто ищет ответы на классические вопросы русской интеллигенции, найдёт в этой книге духовную пищу. Юным идеалистам она принесёт ниточку Ариадны, которая свяжет их с прошлым.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
В сборнике собраны статьи польских и российских историков, отражающие различные аспекты польского присутствия в Сибири в конце XIX – первой четверти XX вв. Авторами подведены итоги исследований по данной проблематике, оценены их дальнейшие перспективы и представлены новые наработки ученых. Книга адресована историкам, преподавателям, студентам, краеведам и всем, интересующимся историей России и Польши. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.