Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - [41]

Это работа спартанцев. За время последней войны они поняли, что уничтожить оливковую рощу не так-то просто. Можно вырубить деревья, но через несколько лет из их корней прорастут новые. Выкорчевывать пни тяжело и утомительно, особенно для спартиатов, привыкших, что физическим трудом за них занимаются другие. Что до поджогов — по крайней мере, здесь не сработало и это, поскольку деревья с подпалинами вот-вот начнут плодоносить.

Но Лабру доводилось пробегать мимо этих мест и в прошлые годы, кода деревенские дома лежали в руинах, а в полях не было скота. Он своими глазами видел опустошение и горе, которые набеги спартанцев принесли простым людям Аттики. Афины — центр Афинского государства, но большинство афинян в городе не живут. Они живут в де-мах — небольших поселениях, разбросанных по Аттике. Их обитатели — как мужчины, так и женщины — каждый день покидают свои дома и работают в поле: ухаживают за плодовыми деревьями, пашут землю, пасут скот, а затем возвращаются к своим очагам и древнейшим ритуалам деревенской жизни.

Лабр и сам вырос в деревне, поэтому он намерен использовать все свое красноречие, чтобы убедить спартанскую герусию поверить Афинам. Да, Афины собрали могучий флот. Да, афинская армия больше и мощнее, чем когда-либо прежде. Но эта разрушительная сила не угрожает Пелопоннесу. Председатель буле хочет донести до геронтов, что это слова самого Никия, который заключил мир, положивший конец предыдущей войне, и всегда честно вел дела со спартанцами.

Лабр перебегает на другую сторону дороги, чтобы не столкнуться с запряженной волами повозкой, едущей в город, и вновь думает о том, почему именно ему поручили доставить это послание. Афиняне без проблем могли усадить какого-нибудь упитанного и изнеженного посла на корабль, который бы легко пересек Саронический залив и достиг порта Гитий. Оттуда рукой подать до Спарты, где посол мог бы выступить перед герусией безо всяких скороходов.

Лабру не приходит в голову, что его искренняя речь может показаться геронтам более убедительной, чем выступление любого посла. Спартанцы — народ простоватый, который весьма подозрительно относится к тому, что они называют афинской изощренностью (не то чтобы самим спартанцам не была свойственна изощренность, просто они предпочитают, чтобы она не бросалась в глаза). Политика не послушают, а вот немолодой сухощавый атлет, способный на то, что под силу не каждому спартиату, наверняка произведет на них впечатление.

…стратеги прежде всего отправили в Спарту глашатаем афинянина Фидиппида, который был скороходом… <…> …выше Тегеи ему явился бог Пан. Бог окликнул Фидиппида по имени и велел сказать афинянам, почему они так пренебрегают им, тогда как он благосклонен к афинянам… <…> …этот Фидиппид <…> на второй день прибыл в Спарту. Там он предстал перед властями и сказал вот что…

Геродот. «История», 6.105–106[64]

Река уже близко, и Лабр мысленно отмечает первую из нескольких десятков точек на своем пути. Никто не может взять и добежать сразу до Спарты, а вот пробежка до Кефиса — прекрасный послеполуденный отдых. Оттуда уже недалеко до храма Афродиты на высоком перевале, ведущем в Элевсин. Затем, уже после заката, предстоят два следующих этапа: сперва нужно пробежать равнину — это легко, и там можно дважды остановиться попить, — а потом по холмам добраться до укрепленного города Энои. И вот уже Аттика позади, и остается пересечь Беотию, чтобы в предрассветные часы достичь Коринфа — первой точки, где можно будет по-настоящему отдохнуть.

В Коринфе пора взглянуть на звезды, потому что треть пути позади. Лабр предпочел бы пересечь Коринфский перешеек раньше намеченного, чтобы у него в запасе осталось немного времени. Это время он хочет использовать, чтобы справить нужду на обочине, попить воды подольше и помедленнее и поупражняться, чтобы размять уставшие мышцы. После Коринфа предстоит очень трудный этап: необходимо преодолеть высокий перевал в нижней части перешейка, простирающийся до равнины, на которой расположен древний город Тегея. Здесь царит жуткий холод, высасывающий энергию из уже и без того почти истощенного тела.

Именно здесь знаменитому Фидиппиду явился великий бог Пан, призвавший гонца стараться еще сильнее. Лабра это не удивляет: скороходы испытывают такое напряжение, что границы реальности становятся для них исключительно тонкими. Он не без удовольствия вспоминает о том, как во время точно такого же путешествия из лесной чащи возникло и какое-то время скакало рядом с ним целое стадо кентавров. Лабр все еще гадает, встретились они ему на самом деле или только привиделись, но он был бы рад снова пережить нечто подобное.

У Тегеи утреннее солнце будет слева от него; бежать придется под гору, а это вовсе не так удобно, как может показаться. Бег под гору — это дополнительная нагрузка на суставы, а к этому времени в организме начинаются неизбежные разрушительные процессы: он сжигает мышцы, чтобы восполнить недостаток энергии, и не успевает избавляться от накопившихся отравляющих веществ. Каждый скороход борется с этим по-своему; Лабр предпочитает свежие фрукты, и побольше: перед тем как отправиться в дальний путь, он питается только фруктами и нежирным мясом.