Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там - [28]
Ты можешь не верить, но тоска по тебе полностью овладела мной. Главная причина этого – моя любовь; к тому же мы не привыкли быть порознь. Ночью я почти не сплю, думая о тебе, а днем ноги меня несут (хорошее слово, именно – несут) в твою комнату, как раз в тот час, когда я обычно приходил к тебе. Я вижу, что комната пуста, и покидаю ее с болью и тоской в душе, как любовник, которого выставили за дверь. Единственное время, свободное от мучений, – когда я изнуряю себя работой или отдыхаю в кругу друзей. Посуди сама, какова моя жизнь, если я нахожу покой только в тяжелом труде, а утешение – в упадке духа и мучительном беспокойстве.
Плиний, Письма Кальпурнии, 74
Теперь подобные опасения уже позади. Пока претор ожидал появления каких-либо документов или свидетеля, Церинт покинул свой пост и направился в толпу, собравшуюся вокруг базилики. Сердце Миирии радостно забилось от мысли, что Церинт заметил ее в толпе и хочет тайком провести с ней хотя бы несколько минут. Но, пока она пробиралась сквозь толпу навстречу ему, Церинта перехватила рыжеволосая девушка в коротком платье до бедра.
Озадаченная Миирия останавливается, не обращая внимания на то, что служанка схватила ее за локоть и тянет в сторону. Вскоре рассеиваются последние сомнения насчет отношений, связывающих ее избранника и рыжую девушку. Церинт бросил быстрый взгляд на базилику: претор увлеченно советовался с каким-то чиновником. Парень затащил девушку за колонну и слился с ней в страстном поцелуе, встреченным весьма благосклонно.
Ошеломленная, Миирия не знала, как долго стояла она там. В конце концов претор покинул базилику, и ее Церинт, обняв рыжую девушку на прощание, поспешил за своим начальником. В этот момент почти ослепшая от слез Миирия побежала прочь, подальше от места предательства, по пути наткнувшись на юриста.
Ее дом находится на перекрестке дороги, ведущей от Эмилиева моста, недалеко от Портика Октавии, где проходило заседание. Поэтому Миирии потребовалась всего пара минут, чтобы достичь дома, пронестись мимо испуганного привратника, броситься в свою комнату и рухнуть на кровать. Там она теперь безутешно плачет в подушку. Через несколько минут у двери послышалось хриплое дыхание: это пришла служанка, проверила, у себя ли ее подопечная, и мудро решила оставить ее одну.
Через некоторое время Миирия успокаивается. Она уверена, что ее отношениям с этой лживой свиньей пришел конец – это уже решенный вопрос. Служанка была права, уверяя ее, что дочь богатого торговца слишком хороша для мелкого судебного чиновника. И что он, не обращая внимания на то, как она рисковала, и на то, что она охотно пренебрегла разницей в их социальном положении, не уважал ее – а это ранит почти так же, как предательство. Теперь она знает, что больше никогда его не увидит. Его ждет письмо, которое в полдень подкинет ему покладистая служанка. И пусть это послание будет настолько обидным, насколько возможно – но при этом исполненным достоинства, чтобы показать Церинту, что он потерял не какую-то уличную девку, а девушку из приличной семьи.
Овидий. «Наука любви», книга 1[38]
Девушка в греческом хитоне за игрой в альчики. Статуя из Британского музея в Лондоне. Carole Raddato / Creative Commons CC-by-SA-2.0.
К счастью, Церинт не знает, что сочинять любовные письма ей помогает Сульпиция. Она умерла задолго до рождения Миирии, но самое ценное достояние девушки – копия «Элегий» Тибулла и Проперция, в которой сохранились стихи этой поэтессы. Сульпиция жила во времена императора Августа, а свои стихи писала, когда ей тоже было 16, как Миирии сейчас. Большинство римских аристократок выходят замуж раньше – в 13 или 14 лет, но дочь торговца, вроде Миирии, может выйти замуж и позже, уже созрев, годам к восемнадцати. Обе девочки познали мрачный восторг запретной любви и беспокойство из-за попыток старших контролировать каждый их шаг.
Ты просишь, чтобы я присмотрел мужа для дочери твоего брата… Долго пришлось бы искать такого, если бы не было человека, словно предназначенного для этого жребия, а именно Миниция Ацилиана… У него благородное румяное лицо, и он часто краснеет; врожденная красота во всей фигуре и осанка сенатора. По-моему, никак не следует считать это мелочью: это как бы награда девушкам за их целомудрие. Не знаю, добавлять ли, что отец его – человек очень состоятельный. Когда я представляю семью, в которую собираюсь ввести зятя, то думаю, что о его средствах говорить не стоит; когда думаю о наших нравах и законах, считающих, что прежде всего надо учитывать состояние, то, представляется мне, не следует обходить и этот пункт, тем более что, думая о потомстве, и потомстве многочисленном, следует при выборе партии принимать и это в расчет.
