Новая квартира - [9]

Розина. Да уж, конечно, что-то там произошло. Ведь служанка приглашала нас так весело, а когда мы пришли — что-то врала, что-то бормотала, словно сама не знала, о чем идет речь.

Кекка. Или что-нибудь случилось, или уж больно нос задирают…

Розина. Я не думаю, чтобы они были из простеньких. Видно, что у них много знакомых.

Кекка. Знакомых? Еще бы! Вы смотрите: две недели всего замужем, а уже и кавалера для услуг завела.

Розина. А сестрица хозяина? Только и знает, что любовными шашнями занимается.

Кекка. Кузен Лоренцино уверяет, что на улицу она выходит не иначе, как в капюшоне до пояса; а вот дома и на балконах не прячется ни от кого.

Розина. Не сам ли он рассказывал, как они любезничали дни и ночи напролет?

Кекка. Ничего себе особочка! Смотрите, сестрица, не берите примера с этих ветрениц. Вот уж я-то могу сказать, что муж мой был первым мужчиной, с которым я заговорила. Мать растила нас обеих, и теперь, когда вы остались со мной…

Розина. Можете не читать мне наставлений, сестрица. Вы знаете, какая я девушка.

Кекка. Как вы думаете, почему эти особы не захотели нас принять?

Розина. Они сегодня только переехали, и квартира еще не совсем готова или не убрана. Возможно, что им не хочется еще никого видеть у себя.

Кекка. Пожалуй, что так и есть. Они, должно быть, все-таки с самолюбием, и, правду сказать, мы несколько поторопились; можно было подождать и до завтра. Но мне так интересно было увидеть эту молодую поближе, что я не могла утерпеть.

Розина. Я видела ее, когда она приехала. По-моему, ничего особенного.

Кекка. Говорят, большая умница.

Розина. Я заметила только, что очень о себе воображает.

Кекка. На какие только средства синьор Андзолетто будет поддерживать эту ее спесь?

Розина. Уж во всяком случае не на ее приданое.

Кекка. Вы ведь слышали, что говорил Лоренцино? У нее нет почти ничего, а этот дурак муж швыряет деньги пригоршнями.

Розина. Какую уйму истратил, небось, на новую квартиру! Ведь уж два месяца тут возятся.

Кекка. Да знаете ли, в первой барке, которая сюда причалила, кроме тряпья, не было ровно ничего.

Розина. В барке, вы говорите? Просто это была лодчонка со всякой рухлядью.

Кекка. Да, правда, маленькая лодочка. А вы видели Это зеркало в черной рамке?

Розина. Старье!

Кекка. А эти кожаные стулики?

Розина. Прадедовская мебель.

Кекка. Изведет кучу денег на маляров да на слесарей, да на плотников, и все-таки не будет ни одной комнаты, убранной со вкусом.

Розина. Неужели же мы ее так-таки и не увидим?

Кекка. Черт возьми! Я хотела бы ее увидеть хоть как-нибудь в праздник, когда можно будет встретиться на людях.

Розина. А Лоренцино, бедняжка, так просил нас повидаться с его красоткой!

Кекка. Бедный мальчик! Лишился удовольствия любоваться ею целыми днями на балконе.

Розина. Может, вы поговорите с синьорой Менегиной?

Кекка. Чтобы сделать ему удовольствие, я поговорю. Но эта партия для него не подходящая.

Розина. Почему?

Кекка. Потому, что, говорят, брат ее не в состоянии дать за ней никакого приданого.

Розина. Но ведь Лоренцино очень ее любит!

Кекка. Что из того, что любит? Он ведь тоже нищий. Из любви супа не сваришь, сестричка.

Розина. Стучат!

Кекка. И никто не открывает.

Розина. Схожу посмотреть.

Кекка. Только не выскакивайте на балкон

Розина. Ну, мы так высоко живем! Кто меня увидит?

(Уходит.)

Явление второе

Кекка, потом Розина.

Кекка. Дождаться не могу, когда вернется в Венецию мой муж. Надо будет, чтобы он во что бы то ни стало выдал замуж сестренку. Бедняжка взошла, как булочка.

Розина (возвращается). Знаете, кто это?

Кекка. Кто?

Розина. Служанка снизу.

Кекка. Вы открыли?

Розина. Да.

Кекка. Я очень рада, что она пришла. Хоть что-нибудь да узнаем.

Розина. О, служанка — да чтобы не рассказала!

Кекка. Уж вы предоставьте мне. Я все у нее выпытаю честь честью.

Розина. Вот и она.

Кекка. Входите, милая.

Явление третье

Те же и Лучетта.

Лучетта. Вашим милостям.

Кекка. Славная девушка! Что случилось? Вас послали ваши хозяйки?

Лучетта. Меня послала сестра хозяина, ваша милость.

Розина. Синьора Менегина?

Лучетта. Да, ваша милость. Не знаю, известно ли нам, что я служу не у молодой, а у сестры хозяина. Я уж довольно давно у нее и очень к ней привязалась, и возможно, что и дальше останусь. А вот уж если бы мне пришлось служить той другой, так клянусь вам: бедная я девушка, а часу бы не выдержала!

Кекка. Расскажите. Какая она, эта молодая?

Лучетта. Да уж не знаю, право. Я ведь, ваша милость, не из таковских, чтобы болтать. Если нечего мне сказать хорошего, так я и дурного ничего не скажу. И потом я совсем мало видела ее. Но уж по одному тому, что видела да что слышала, думаю, на всем свете второго такого фрукта не сыскать.

Розина (в сторону). Вот уж впрямь не болтливая!

Кекка. Да что же она? Важная очень? Грубая? В чем дело?

Лучетта. С прислугой, с невесткой — груба, как нельзя больше. Но только не со всеми она так… Надо вам сказать, что завелся тут какой-то граф…

Кекка. Полно вам, полно! Будет! (Делает знаки, чтобы та молчала при сестре.)

Лучетта. Понимаю.

Кекка. А скажите, милая, почему это с нами обошлись так… учтиво?

Лучетта. Моя-то хозяйка не виновата, это все та.

Розина. Что же, молодая нас знать не хочет, что ли?