Нил Сорский - [101]
В Ферапонтовом монастыре владыка Иоасаф провел четверть века, последние годы — в совершенном безмолвии: он принял схиму. К началу 1490-х годов в обители сложилась совершенно особая атмосфера. Здесь жили прозорливые блаженные — такие, как юродивый Галактион, и духовные писатели-интеллектуалы. Одним из них был ссыльный митрополит Спиридон-Савва, который написал обширный богословский труд под названием «Изложение о православной истинне нашей вере», посвященный описанию семи Вселенских Соборов и обличению ересей. Пребывание в Ферапонтовом монастыре Иоасафа (Оболенского) привнесло особый тон духовного аристократизма в монастырскую жизнь и превратило маленькую обитель в духовный центр Заволжья. Здесь собрался круг единомышленников — исихастов. Под сенью монастырских деревьев и под сводами монашеских келий совершалась тихая беседа об истинном предназначении монаха. А над гладью озер полыхало на закате северное небо, являя красоту Божественного замысла о мире и человеке.
Надо сказать, что движение исихазма не прозвучало бы столь ярко в русской истории, если бы не приезд в Ферапонтов монастырь художника Дионисия. Только в атмо-сфере этой обители могло быть создано то художественное чудо, которое мы называем фресками собора Рождества Богородицы. Некое фамильное сокровище Оболенских, сбереженное архиепископом, было истрачено на создание и украшение собора. Фрески признаны лучшим творением Дионисия. Красота их живописного исполнения неотделима от глубины богословского содержания.
В Рождественском соборе представлено первое известное в русской монументальной живописи изображение Акафиста Пресвятой Богородицы[533]. Почему главной темой своей росписи художник избрал именно Акафист? «Удачным освещением оживляется всякая картина, и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, от него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется, как бы вполне постигнутое, по чудному действию, производимому на ум и сердце» — так считал известный подвижник XIX века святитель Игнатий (Брянчанинов)[534]. Известно, что многие русские святые ежедневно в своих кельях прочитывали Акафист Богородице и становились созерцателями невероятных чудес.
Акафист Богородицы, созданный в глубокой древности, чтобы прославить Ту, Которая послужила великой тайне Боговоплощения, был гениально переведен Дионисием на образный живописный язык: «…в ферапонтовском ансамбле как нигде более точно воплотились слова 45-го Псалма: Бог посреди Нее и не подвижется, все стены собора заполнены композициями Акафиста Богоматери, сцены же, посвященные деяниям Христа, располагаются только на сводах и куполе, то есть именно „посреди Нее“… Такого высокого понимания этой идеи пока что не встречалось ни в одном ансамбле»[535].
Важнейшей особенностью росписи Дионисия является связь выбранных им сюжетов с богослужением. Служба Акафиста совершается в праздник Похвалы Пресвятой Богородицы, в субботу пятой недели Великого поста. Во время праздничной утрени Акафист делится на четыре выхода, каждый из них начинается первым кондаком «Взбранной воеводе», который исполняется клиросом на середине храма. Можно представить, как звучали дивные песнопения в окружении фресок Дионисия. Все сцены Акафиста подписаны начальными строками кондаков, художник словно приглашает молящихся вторить изображенным песнопениям. Прославлению Богородицы служат не только акафистные песнопения, но и большие композиции в люнетах храма: «Собор Богородицы», «Покров Богородицы» и «О тебе радуется».
В конхе главного алтаря Рождественского собора Дионисий написал образ Богородицы с Младенцем на престоле. Эта фреска так похожа на алтарный образ Софии Константинопольской, что заставляет задуматься о том, что Дионисий посещал столицу Византии и видел своими глазами мозаики Святой Софии. Ниже, в центральной апсиде Рождественского собора, художник изобразил главный момент Божественной литургии: преложение Святых Даров — хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Святые отцы, совершающие литургию, поклоняются Евхаристической Жертве. Их мерное движение в полукруге апсиды кажется вечным. Внутреннее единство двух композиций очевидно: именно Богородица, давшая свою плоть и кровь Сыну Божию, послужила тайне Боговоплощения и человеческого спасения.
Догматическое учение Церкви о Божественном домостроительстве было утверждено на Вселенских Соборах. Эта тема — постоянная в творчестве Дионисия. Он изобразил Вселенские Соборы на алтарной преграде Воскресенского собора в Волоколамске и вновь вернулся к ним в ферапонтовском храме. Фрески занимают нижний регистр росписи на северной, южной и западной стене. Особое внимание уделено деяниям Первого Вселенского Собора: его изображение усилено фресками диаконника и композицией «Видение Петра Александрийского».
Первый Вселенский Собор был созван в 325 году по инициативе византийского императора Константина Великого, который возглавил соборные заседания. Отцы Церкви собрались в Никее (ныне турецкий город Изник), чтобы осудить ересь александрийского пресвитера Ария, умалявшего полноту Божественной природы Христа. Арий утверждал, что Сын Божий не рожден, а сотворен Отцом. «Конечно, и прежде ереси искажали суть христианства. Но арианство было особенно тонкой и потому опасной ересью. Оно родилось из смешения двух тонких религиозно-философских ядов, совершенно противоположных природе христианства: яда иудаистического… и эллинистического… Яд иудаизма заключался в антитроичности учения Ария»
