Не было бы счастья… - [10]

Лидин хозяйственный запал быстро прошёл. Олега по вечерам вновь ждала груда немытой посуды, только теперь не в тазу, а в раковине. Ванная покрылась мыльными разводами, зеркало — засохшими брызгами. И после работы муж перемывал посуду под жалобы жены на плохое самочувствие. Денег катастрофически не хватало. Олег с каждой зарплаты педантично отправлял хозяйке уговоренную сумму, а остальное отдавал Лиде. При встрече отец совал то трёшку, то пятёрку, утаённую от жены. Вот ведь жалость, что невестка бестолковая, нигде не работала, хотя бы декретные получала! Олег стал подрабатывать в выходные в своём же парке механиком. Узнав об этом, Антонина промолчала, только губы сжала покрепче. Ну, если сын за это время в ум не вошёл, что ж, заварил кашу, сам и хлебай полной ложкой. Она не призналась бы ни за что: ей вовсе невмоготу знать, как сын надрывается ради пустяковой зарплаты. Для кого? Добро бы копил на машину, а то всё через свою глупую упёртость и поганую голодрань — Выриковское отродье!

На новый год неожиданно в гости завалилась Лидина семья. Олега аж перекосило. Хотел тихо вдвоём с женой посидеть, хотя бы немного отдохнуть. Да и ей вот-вот рожать, какие ещё гости. Ну да как же, а голубой огонёк смотреть? Зинка прямо с порога метнулась к телевизору, плюхнулась на кушетку — домкратом не поднять. Вовка развалился за столом, подгонял мать и сестру, чтобы быстрее накрывали — с голодухи помрешь, пока дождешься. Мрачный Олег лишь смотрел с тоской, как исчезают из холодильника с трудом купленные деликатесы. Нинка с умильной улыбочкой крошила овощи для салата. А чего это зятёк невесёлый? Новый год — праздник семейный, Лидочка, слава Богу, не сирота. Конечно, есть такие родители, что и в праздник о кровном дитя не вспомнят, но она не из таковских. И зять ей почти сынок родной, вот и встретят новый год в кругу семьи, как положено. Олег накинул куртку и долго курил на площадке, слушая, как за соседскими дверями раздаётся смех, детские голоса и музыка. У Павловых телевизор работал так громко, что выступление Авдотьи Никитичны и Вероники Маврикиевны он сумел выслушать целиком.

Не исправило настроение ни еда, ни щедро наполняемая тёщей рюмка. Лида сидела довольная, смеялась до слёз над выступлением Геннадия Хазанова и весь вечер повторяла его фразу: «…Чего в супе не хватает? Хлеба». Как пластинка заезженная! Выпила, что ли? Раздражённо смотрел, как жена вновь тянется за шампанским. С ума сошла, что ли, вон ситро стоит.

— Ой, да я немножко, — рассмеялась Лида, глядя на хмурого мужа. — Я ж не водку наливаю.

— И то правда, зятёк, — подхватила Нинка. — Это ж вино, какой от него вред-то будет? На последнем месяце даже врачи разрешают. Я вот и с Лидочкой вино пила, и когда Вову носила, и Зиночку…

— Вот и народились дураки! — не сдержавшись бросил Олег.

Лида без всякого перехода от смеха заревела в голос. Ну точно, пьяная совсем.

Тёща зашипела, мол, дождались праздника по-семейному, совсем сбрендил так над беременной женой изгаляться? Вовка с Зинкой даже головы не повернули — пусть себе орут, телевизор работает — и ладно. Олег отшвырнул стул, выскочил на площадку даже пиджак не накинув. Пока курил, аж трясло всего: то ли от холода, то ли от злости. Вернулся в квартиру и молча сел за стол, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Лида успела успокоиться и размазанную косметику подправить. Виновато ловила взгляд мужа и сидела тихая, словно и не было ничего. Что случилось, пока его не было, Олег не узнал, но под утро, еле держась на ногах, тёща с Вовкой и Зинкой убрались восвояси.

Но отдохнуть Олегу так и не удалось. То ли Лида и впрямь понервничала, то ли шампанское помогло, но буквально через час после ухода родни у неё начались схватки. За старой дверью с облупившейся краской и матовым стеклом с переплётом, куда жену отвели на осмотр, слышались Лидины вскрики и сердитые замечания медперсонала. Олег, бледный от волнения, сидел на узенькой банкетке, мял в руке пачку сигарет и напряжённо прислушивался. Жена вопила на таких высоких нотах, что у него уши закладывало. Господи, неужели это так невыносимо больно? Хотя бы лекарство какое дали или укол сделали! А что если она сейчас умрёт от болевого шока? В армии сослуживец рассказывал про такое: его свояк в аварию попал, зажало в машине и помер бедолага, не дождавшись скорой. Олег судорожно глотнул и вытер выступившие на лбу капельки пота. Лидин визг заглушил сердитый женский голос, велевший прекратить орать на пустом месте. Этот же голос обозвал жену истеричкой. Олегу почему-то стало легче от сердитого голоса и даже страх за Лиду прошёл. Не станет же врач умирающую женщину обзывать истеричкой?

Вышла нянечка.

— Князев вы будете?

Олег кивнул.

— Вещи возьмите, пальто, сапожки, варежки я в карманы сунула, чтобы не обронили.

Он торопливо взял одежду жены и растеряно перекинул пальто через руку.

— Вы часом не Тонечки Князевой сын? — вдруг спросила нянечка.

— Да.

— А то я смотрю, вроде похож на мать. Ой, да ты и сумки-то с собой не взял, ах беда какая! — сразу став ласковой, словно давняя знакомая, заулыбалась женщина. — А я тебе авоську дам, придёшь жену забирать, отдашь.