— Думала уже, что не увидимся никогда… — тихо говорит девочка, и голос её дрожит.
— Ну-ну, — весело перебивает дядя Осип. — Разве можно так думать? Вот мы и встретились, сама видишь. И теперь вы с Оксаной всегда будете вместе.
— А… вы, дяденька? — спрашивает Настуся, и в груди у неё опять холодеет.
— Что ж я, мне воевать надо. Вот навестил вас и подамся дальше. А как покончим с контрой, вернусь и будем жить втроём… — С этими словами дядя Осип обнимает Оксану, а она прижимает к себе Настусю и прячет своё лицо в её кудрях.
Так они и стоят все трое какой-то миг, крепко обнявшись, понимая, что пора расставаться, и всё же стараясь оттянуть минуту прощания.
— Ну ладно, — говорит наконец дядя Осип Оксане, берясь за шапку. — А как же у тебя дела? Когда будешь принимать в дом детей?
— Завтра, — в тон ему озабоченно отвечает Оксана, а Настуся опускает голову, понимает, что тон этот деланный и что разлука вот-вот наступит. — Просто не знаю, как оно будет. Работников пока что, кроме меня, — медсестра да сторож. Нет ни воспитателей, ни учителей… А мы же открываем школу. Дети должны учиться…
— Учиться? — вскрикивает Настуся, забыв на миг обо всём. — Я тоже буду учиться?
— Конечно, — отвечает Оксана. — Ты будешь учиться вместе со всеми. А кроме того, будешь моей помощницей.
— Помогай Оксане, — добавляет дядя Осип. — Я очень надеюсь на тебя, Настуся.
Девочка кивает и вдруг видит, что дядя Осип надел на голову свою будёновку. Она бросается к нему, и дядя не спеша целует её, потом Оксану и выходит из хаты. Оксана выбегает за ним, забыв накинуть даже платок, а Настуся каменеет возле порога. Снова разлука, снова ожидание, снова печаль…
Но сквозь эти грустные мысли вдруг прорывается светлый лучик, и девочка улыбается сквозь слёзы. А как же, она теперь не одна, она с Оксаной. И она будет учиться!