Настуся - [31]
Настуся присмотрелась. Не Василь ли? Ну конечно же, он! Знакомая коричневая шапка, сдвинутая набекрень, в руках винтовка.
— Василь! — позвала Настуся и побежала к автомашине.
Парень оглянулся.
— Настуся!
Он легко перелез через борт и спрыгнул на мостовую.
— Василь, голубчик, скажи, что здесь творится? Наши в Полтаве? Где дядя Павло?
— В Полтаве, Настуся, в Полтаве! Ещё с утра, как захватили Киевский вокзал, так и погнали гетманцев до Сенной. Теперь наши в Красных казармах, и отец там. А гетманцы отступили к Окружному суду.
За углом снова застрочил пулемёт.
— А кто это стреляет?
— Да это какая-то сволочь засела в корпусе на чердаке. Поливает огнём — не подпускает к Окружному суду. Ну да ничего! Мы вот видишь какого себе коня раздобыли! Сейчас как махнём… Ну что там, Михайло?..
Василь подошел к шофёру, который всё ещё ковырялся в моторе, но тот пожал плечами.
— Неужели заглох? Вот чёрт! — послышался из кабины знакомый голос, и на подножке показался Костя Гармаш. Левая рука у него была забинтована окровавленной тряпкой.
— Ты смотри… Настуся! Ты чего тут? Беги сейчас же домой, а то здесь, брат, стреляют!
Но Настуся подскочила к нему:
— Где Оксана? Её спасли?
Костя смущённо почесал затылок.
— Нет Оксаны… Наверное, гетманцы вывезли её из Полтавы…
— Вывезли? Куда?
— А чёрт их знает куда! Ну да ничего! Мы её и под землёй найдём! Вот только…
Новая пулемётная очередь не дала ему договорить.
— Ну не чёртов ли сын! — даже сплюнул Костя. — Засел там и шпарит… Эх, добрался бы я до тебя!
Настуся схватила Костю за рукав.
— Послушайте! Я знаю, как пробраться туда, где пулемёт! Через тот двор!
Она показала на ворота, выходившие на Куракинскую.
— Ты знаешь? Откуда это?
— А я у генерала служила, в корпусе! Вон пускай Василь скажет!
Тот кивнул.
— Ну-ну! — заинтересовался Костя. — Так что же ты придумала, говори!
— Я проведу вас через чёрный ход на чердак. Мы там бельё сушили…
У Кости уже и глаза загорелись.
— Так это ж здорово! Если снимем пулемёт, то наши сразу двинут к Окружному суду! А ну, катай, Настуся, веди!
Оставив водителя ковыряться в моторе, Гармаш с Василём и ещё двумя вооружёнными парнями двинулись к воротам. Следом за Настусей побежали к чёрному ходу.
Одним духом вбежала девочка по ступенькам на самый верх и толкнула ногой дверь на чердак. Дверь скрипнула, приоткрыв вход в темноту…
Не теряя ни секунды, Гармаш решительно переступил порог. За ним бросились парни.
Последним, кивнув Настусе, исчез в чёрном отверстии Василь. Девочка постояла немного, прислушиваясь к осторожным шагам, которые затихали, а потом не спеша спустилась вниз. Она знала, что хлопцам надо пройти через весь громадный, затянутый паутиной чердак во второе крыло кадетского корпуса. Посчастливится ли им подкрасться незаметно?
У ворот она остановилась. Пулемёт, который всё время отзывался короткими очередями, вдруг напоследок чиркнул и замолчал, словно захлебнулся. А через несколько минут двор за спиной Настуси неожиданно ожил. Хлопнула дверь чёрного хода, послышался топот, и мимо Настуси, волоча пулемёт, пробежали Гармаш с Василём. А сзади парни подталкивали насмерть перепуганного гетманца.
Тотчас пулемёт втащили в грузовик, мотор которого наконец-то завёлся, и автомобиль с рёвом и грохотом помчался мимо Корпусного сада к Окружному суду.
Настуся вышла из ворот и потихоньку пошла домой, на Кобыщаны. Сворачивая в переулок, оглянулась. От Корпусного сада послышалось громкое «ура».
Когда наступил вечер, в Полтаве не осталось уже ни одного гетманда.
А утром в Кобыщаны приехал дядя Павло и забрал Настусю в Петровку.
ДЕНИКИНЦЫ
Вода в Ворскле была холодная. Руки у Настуси свело, пока стирала и полоскала бельё. Наспех отжав последнюю сорочку, девочка взвалила на плечо мокрое полотно и выбежала на высокий глинистый берег.
Внизу, под её ногами, причудливо изгибалась речка между узкими песчаными косами. По-осеннему прозрачней и словно ещё глубже стали её воды. Невысокое ласковое солнце нависло над прибрежными вербами. А по берегу, словно разорванная невзначай низка мониста, рассыпалось село Петровка.
Поудобнее пристроив на плече свою ношу, девочка пошла тропинкой, которая вела через огороды к хате. Ноша была тяжеловатой, однако Настуся шла прямо, не горбясь, легко ступая в своих небольших сапожках, сшитых сельским сапожником. За год, проведённый в Петровке, девочка подросла и окрепла, её загоревшие на солнце руки приобвыкли к сельской работе. Ведь тётя Галя болеет, а бабушка, мать дяди Павла, умерла ещё весной. Если бы не Настуся, то некому было бы с огородом управиться.
Настуся глубоко вдохнула свежий утренний воздух и, вмиг насторожившись, затаила дыхание. За вербами, на мосту, послышался звонкий цокот копыт. Несколько всадников в серых военных шинелях выскочили на крутой берег и понеслись улицей в центр села.
Деникинцы! Чего им надо? Зачем их нелёгкая принесла в село? Может, снова ищут «большевистского комиссара»? Вот уже два месяца с того времени, как беляки, словно татарская орда, заполонили Полтавщину, дядя Павло не живёт дома. Из Тахтаулова (там теперь снова вместо Совета «волость») дважды налетали конные белогвардейцы. А сегодня, как назло, дядя Павло приехал домой, навестить больную жену. Что, если деникинцы наскочат?..
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.