Мужская поваренная книга - [36]

— Каково же это было собрать в кучу, сколотить в дружную команду единомышленников столь разных людей? Какого труда и душевной щедрости это стоило тебе? Объединить не постаревших ещё мальчиков от тридцати пяти и выше. Мальчиков, с детства мечтавших о небе, о полётах, о штурвале в руках. Никогда не видя нас вживую и ориентироваться только на слух, на наши голоса? Я, к стыду своему, никогда об этом не спрашивал, а ты никогда не жаловался на свои трудности.

— Прощаясь с тобой, я могу сказать только одно — спасибо тебе, Командир. Я твой должник…

Свежая сдоба

Разлившийся по дому душераздирающий запах свежей сладкой сдобы безжалостно объявил побудку с первыми рассветными лучами солнца. Чувственно дрожа ноздрями, мужественно продолжал лежать, выжидая сигнала. Дождавшись нежно малиновых колоколец готовности от полуночницы хлебопечки, передней, ещё сонной, когтистой лапой, не открывая глаз, пошуровал рядом с собой. Обнаружив в кровати присутствие полного отсутствия дражайшей половины, как гончаровский Илья Ильич, но мысленно, про себя, покричал: «Захар, Захааар!..» На удивление не дождавшись ответа, кряхтя и проклиная свою нелёгкую судьбу, неодобрительно прислушиваясь к жизнерадостному легкомысленному пению в ванной, стал в полном одиночестве медленно, торжественно и абсолютно самостоятельно подымать себя с одра и выдвигать в кухню.

Кофе… Кофе! Свежемолотый кофе эспрессо. Споро делая руками ловкие скользящие движения, неумолимо напоминающие процедуру перезарядки крупнокалиберного пулемёта, поворачивая, вставляя и щёлкая, готовил кофеварку к длительному жаркому бою. При сём злобно и мстительно ухмылялся, вспоминая, как некоторые неутомимые атомоходные мужи было дело фыркали и заявляли своё фе, уверяя меня о недостойности кофеварного кофе пред кофе, сваренным мозолистыми руками на печке в турке. Но нам, южным сибаритам и приморским бонвиванам, с этими северянами, разумеется, не по пути. Пусть по-привычке излишне хлопотно изнуряют себя трудами праведными. Пусть…

Ещё парящие на разломах жаром куски булок мазал ледяным сливочным маслом. Одолеваемый было лёгкими сомнениями, присаливать ли масло, немедля взял себя в руки и первый кус присолил немного. Второй уже жирно мазал поверх масла померанцевым мармеладом. На третий поверх масла постелил тончайший кусочек ветчинки и аккуратно короновал долькой варёного вкрутую яичка. Четвёртый победно пал под масло и тёртый сыр. Пятый, уже играясь, сбрызнул по маслу шоколадной крошкой. Шестой же…

Чествуя какую-то неясную тревогу, оторвав с трудом от прекрасного изобилия глаза, оглядел мир вокруг себя по своему обыкновению исподлобья, с недоверием. И не спроста. Супруга моя утончённая за столом напротив меня причащалась, по-другому назвать это действо решительно никак невозможно, пресными мочёными злаками и запивала этот позор водичкой ключевой. А луч солнца, льющийся из окна, вокруг рыжей её симпатичной головки явственно преображался в сияющий нимб.

Прервав традиционную тишину завтрака суровыми, но заботливыми расспросами о здоровье психическом и общем самочувствии, выяснил — оне, видите ли, на диету изволили сесть. Оне в новое платьице ручками своими лилейными от такой моей обильной кормёжки уже не влазють. А диету суть оную, чрезвычайно полезную дамскому организму, оне в этом вашем мерзком интернете у одной известной блогерши подцепивши, шоб той трикратно икнулось…

Оглядывал новоявленную святую со смешенными чувствами. С одной стороны, есть возможность оказаться свидетелем поучительного и назидательного похудания великомученицы-диетотерпицы. Перспективы показа сего чуда за деньги на паперти и в цирке волнительно широки. С другой стороны, возникает масса противоречивых проблем. Как, к примеру, теперь потреблять запланированные на обед обильные жирности? Надо ли сажать худеющее тельце за общий стол — любоваться моими гастрономическими победами? Или в назидание пусть пока запертая с кашкой своей диетической в тёмном чулане под лестницей, постылая, обитает? А как быть с исконным использованием женщины в тяжёлых домовых работах? А судьба прочих интересных и полезных утех?..

Отходя к послетрапезному сну, в тяжёлых волнениях взбивал пышные подушки. Ворочался. Засыпал тяжело.

Чай под расстегаи с визигой

Прослушал сего дня в богомерзком устройстве негодяя Белла голос моей ненаглядной. Прям аж из городу Тольятти. А голосок милой-то моей, ах!.. Из звонкого колокольчикового превратился в утробный хрип волка из «Жил-был пес».

Ох ты, господи, что выясняется — вошла надысь в номер, увидела полное своё одиночество, произрастающее от съехавшей сотоварки, и от полноты переполнявшего ея счастия дурочка моя мизантропная запела пугачевское: «Крикну, а в ответ тишина, снова я осталась одна»! Вот тут, аккурат на верхнем ля, коварный недуг её и одолел. Охрипла свет очей моих.

Нет, товарищи по водяным забавам, ясное дело, её не бросили. Моряки они не такие, нет. И водку для скорейшего излечения в пасть ей без счёту вливали, и мороженкой ледяной потчевали… Да всё без толку. Не отступил недуг клятый. Пуще прежнего развился.