Мой дом — не крепость - [148]

— Теперь и ты подсматривать стал? — поддела меня Ирина.

— Теперь можно. Ты видишь их?

— Нет еще… Ага, вон они шествуют. Чинно так, благородно…

— Волнуешься, старушка? — я обнял ее за талию. Она инстинктивно обернулась, но вспомнила, что мы одни, и успокоилась.

— Да, я очень волнуюсь. Как-то у них все сложится?..

— Будет порядок.

Из-за угла дома показалась еще одна молодая пара. Он катил впереди себя детскую коляску. Под нашими окнами оба остановились, стали что-то поправлять в коляске, закрывая ее своими спинами.

— Скоро ты станешь дедом, — сказала Ирина, разлохматив мне волосы на затылке. — А я буду принимать малыша…

— Да, — сердито сказал я, — преждевременные роды — за две недели до свадьбы.

— Не бурчи. Не за две недели, а через шесть месяцев после.

— Уже разузнала?

— А как же? — она тихо засмеялась.

— Чего ты?

— Интересно, какой ты будешь дед?

— Суровый и строгий, — заявил я.

— Врешь ты все. Еще и внуков нет, а уже готовишься.

— Как это — «готовишься»?

— Думаешь, я не видела? У тебя на нижней полке в большом шкафу — целая пачка детских книжек. Кому ты их покупал?

— И скрыть-то ничего нельзя, — сказал я, прижав ее крепче к себе. — Ладно, твоя взяла: конечно, внукам. Кому же еще?..

Вот и все.

Все, что мог бы рассказать дом, если бы он умел это сделать.

Один обыкновенный, ничем не примечательный, пятиэтажный дом. Недавно был ремонт, и его подновили. Приехала бригада маляров на специальной машине с выдвижной башенкой-люлькой, поднимающейся до самых верхних балконов, и через неделю дом стал палевым, солнечным, помолодевшим.

Я тут — четвертый год, успел за это время сжиться с его голосом и характером, наперечет знаю всех соседей, дружен с приблудной собачонкой Бутькой, которая взялась неизвестно откуда да так и притерлась, ничья, общая. По ночам она лает, очевидно думая, что охраняет дом, хотя на самом деле будит жильцов первого этажа. Но они не ропщут, потому что привыкли к ней.

Из записок своих, связанных с жизнью дома и его обитателей, я попытался сочинить нечто цельное, определенное и, поставив точку, был уверен, что это конец.

Но, как видно, ошибся.

Дня два назад, проходя по двору, я вдруг заметил перемену, которая раньше мне в глаза не бросалась.

Да, все так же, как обычно: мужчины забивали в беседке козла, а детвора копошилась на площадке и возле песочницы. Но не совсем та детвора. Появились новые лица, слышались незнакомые голоса. На веревках сохли новенькие голубые и розовые распашонки.

Жизнь продолжается…

Дом говорит, и мне уже слышны новые его интонации.

Может, расскажу когда-нибудь…