Мой дом — не крепость

Мой дом — не крепость

Валентин Григорьевич Кузьмин родился в 1925 году. Детство и юность его прошли в Севастополе. Потом — война: пехотное училище, фронт, госпиталь. Приехав в 1946 году в Кабардино-Балкарию, он остается здесь. «Мой дом — не крепость» — книга об «отцах и детях» нашей эпохи, о жильцах одного дома, связанных общей работой, семейными узами, дружбой, о знакомых и вовсе незнакомых друг другу людях, о взаимоотношениях между ними, подчас нелегких и сложных, о том, что мешает лучше понять близких, соседей, друзей и врагов, самого себя, открыть сердца и двери, в которые так трудно иногда достучаться.

Жанр: Советская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 148
ISBN: -
Год издания: 1980
Формат: Полный

Мой дом — не крепость читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ДОЧЕРЯМ МОИМ —

НИНЕ И ИРИНЕ —

ПОСВЯЩАЮ

Часть первая

Хотите вы, не хотите ли,

Но дело, товарищи, в том,

Что прежде всего мы — родители,

А все остальное — потом.

Роберт Рождественский

ЗАПИСКИ ЛАРИОНОВА

ТЕТРАДЬ ПЕРВАЯ

С детства я записывал свои впечатления.

Позже это вошло в привычку. С годами она стала потребностью.

И вот теперь, поселившись в новом доме, ничем не примечательном, стандартном, шумном и пятиэтажном, я начал писать обо всем, что было с ним связано.

И дом мало-помалу стал оживать. Он уже не представлялся мне бездушным, холодным сооружением из кирпича, бетона и штукатурки. Он заговорил разными голосами.

Он веселился и горевал.

Иногда задумывался.

Иногда сердился.

Всех, кто его населял, я уже не мог воспринимать как известное собирательное понятие, обозначаемое суховато-казенным словечком «жильцы» или равнодушным — «соседи». Голоса, стены, гулкие лестничные марши и беспокойные ребятишки, постоянные их обитатели во время дождя, — все это и было домом.

Я перестал отделять людей, семьи, их досуги и хлопоты от квартир и дверей, таких же непохожих друг на друга, как их владельцы, от двора, поначалу пустынного и как следует не расчищенного, потому что стройка вокруг еще не закончилась.

Когда записей накопилось много и я однажды попробовал прочитать их с начала и до конца, мне вдруг почудилось, будто в них живет вполне определенный ясный мотив. Я перечитал еще раз и понял, что не ослышался. И тогда решил рассказать всем то, что знал я. То, что мог бы рассказать дом, если бы умел это сделать…

Все началось в день нашего переезда на новую квартиру. И кончится, видно, тем, что я скоро стану дедом.

Впрочем, попытаюсь не забегать вперед, иначе мне не совладать с тем обилием впечатлений, которые услужливо, но не всегда кстати подсказывает память.

Расставаться со старым домом было немного грустно. Моя жена Ирина этого и не скрывала. Мы с Алешкой бодро подшучивали над ней, но обмануть ее нечего было и думать: она видела нас насквозь и отлично понимала, что нам обоим далеко не так весело, как мы пытаемся показать. Только моя бесшабашная Танька, захваченная сутолокой и неразберихой, неизменно сопутствующими любому переезду, возбужденно носилась по опустевшим и как будто чужим от этого комнатам, выуживая из углов и щелей разные мелочи, давным-давно куда-то запропастившиеся и позабытые. Теперь они возникали в самых неожиданных местах. А когда она притащила из сарая запыленного плюшевого мишку, помятого и одноглазого, заскучал и Алексей.

— Где ты его взяла? — спросил он и, не дождавшись ответа, вдруг заявил, ни к кому не обращаясь и приняв равнодушный вид: — Говорят, наш квартал снесут уже на днях… Тут построят девятиэтажный дом…

— Этого мишука ты получил, когда тебе было десять месяцев, — сказала Ирина. — Ты жил тогда в деревянной кроватке с балясником и целыми днями топтался по ней, держась за перильца. Я дала тебе мишку и ушла на кухню…

— А мишка из зеленого стал желтеньким, — тотчас же вмешалась Танька, — его мыли, скоблили, и Алешку тоже мыли, а он ревел. Сто лет знаю эту семейную историю.

— Скажите пожалуйста! — заметил я. — Все-то она знает.

— Даже слишком много, — притворно рассердился Алексей, — Оставь его, он пыльный. И ступай умойся: ты даже нос умудрилась выпачкать!

— Хватит командовать, — сразу ощетинилась она. — Думаешь, ты в десятом, так тебе можно командовать?..

— Перестаньте, дети, — остановила их Ирина. — Идите-ка лучше откройте ворота: сейчас должна подъехать машина.

Не очень охотно, но они пошли.

«Брат и сестра, — в который раз подумал я, провожая их взглядом, — а совсем разные…»

Ирина угадала мои мысли. Когда люди долго живут вместе, они это умеют. Особенно женщины.

— Наверное, все-таки неплохо, что между Алешей и Таней разница в пять лет. Она — до того крученая… а он рассудительный…

— Надеешься, что его рассудительности хватит на этого ветрогона в юбке? — с сомнением покачал я головой. — Едва ли. Во всяком случае, я не уверен, что с годами Алик будет влиять на Танюшку, а не наоборот.

— Он мальчик. Мужчина. А у вас в крови — стремление защищать и оберегать слабый цел, — не очень уверенно продолжала она. — Может быть…

— Нет, не может быть, — отрезал я. — И не рассчитывай. Она никому не позволит себя опекать. Лет до двадцати твоя дочь будет типичная кавалерист-девица, а потом… потом я не знаю. Боюсь предсказывать. Одно хорошо. Что Алексей — парень. Будь он девчонкой, Татьяна наверняка отбила бы у такой тихони сестры всех кавалеров.

Ирина хмыкнула, отвернувшись к окну.

— Чего это ты?

— Ты влюблен в Танюшку, — сказала она, улыбаясь. — Потому что в ней очень мало тебя. Ты весь — в Алеше.

— К сожалению, — уже серьезно добавил я. — Кое-каких своих черт я вовсе не хотел бы находить в нем. Но что поделаешь — гены.

У ворот загудел грузовик, и наш разговор прервался. Сейчас я вспомнил о нем потому, что именно тогда меня уже начинал тревожить характер сына. Слишком он был застенчив, робок, слишком «рассудителен». Все больше и больше я узнавал в нем себя…

Переезжали мы в конце июля. С утра моросило. День был слякотный, серый, как глубокой осенью, а для нас еще утомительный и суматошный. Помнится, мы сделали пять или шесть рейсов, каждый раз доверху нагружая машину. Дом был уже заселен: мы основательно запоздали. Без конца таскали на пятый этаж всевозможные узлы, свертки, двигали мебель, расставляя ее в необжитых, пока неуютных комнатах, пахнущих масляной краской и свежей известью; разворачивали книги, кастрюли, Танькины игрушки; забивали гвозди, которые не лезли в стену и то и дело вываливались вместе с увесистыми кусками штукатурки.


Рекомендуем почитать
Нескорая помощь или Как победить маразм

Вы вызвали «скорую помощь», а она не едет? Набрали 03, а на том конце провода тишина? В автомобиле реанимации температура воздуха менее 16 градусов по Цельсию? В больнице вам не налили чашечку кофе и даже не предложили на десерт рентген? Медсестра оказалась старше, чем хотелось бы, а лечащий врач не обрадовался вам как родному? Вы хотели ещё полежать, а вас выписывают? Хотите услышать ответ на классический вопрос: кто виноват и что делать? Вы не поверите, но всему причиной один «страшный зверь». И имя ему маразм.


Поймать тигра за хвост

Вер-тигр Эдриан Мерино полон решимости познакомиться с новым оборотнем в квартале, Мэнди, и сделать своей парой. Но это должна быть ее идея… Сможет ли он убедить ее, что хочет того же, чего и она? Или Мэнди настолько упрямая, что ничего не видит дальше ее усатой морды?


Больше чем жизнь

Эта любовная история весьма необычна. Агент ФБР ведет расследование крупной финансовой аферы, в которой замешан его брат, погибший при загадочных обстоятельствах. Логика следствия приводит его в дом бывшей жены брата. Между ними зарождается сильное чувство, но опасение быть отвергнутым не позволяет ни ей, ни ему быть до конца искренними друг с другом…Смогут ли они сохранить свою любовь в водовороте событий, чуть не приведших их к гибели? Об этом читатель узнает, прочитав роман, захватывающее действие которого держит в напряжении до последней страницы.


Вероника, я в тебя не верю

Жизнь 24-летней Вероники текла своим размеренным чередом, пока в нее не ворвался Марк — мужчина из ее прошлого — такого далекого и близкого одновременно. Спустя шесть лет после их разрыва он делает Веронике признание в любви и выкупает фирму, в которой она работает. Девушка не может простить Марка и смириться с происходящими событиями.Судьба преподносит Веронике еще один сюрприз — знакомство со всероссийски известным музыкальным продюсером — Сергеем Владиславовичем Вересовым.Сможет ли она порвать неразрывные прежде нити, тянущиеся из ее прошлого, переехать в мегаполис, ненавидимый ею с детства, и найти свою настоящую Любовь? Ника и сама еще не знает ответов на эти вопросы, но очень скоро жребий будет брошен…


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.


Юноша с перчаткой (рассказ студентки)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обвал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.