Метод Гронхольма - [4]

Мерседес колеблется.

Карлос. Я работаю в «Равентале». Я сразу вам не сказал, потому что… Ну, не сказал и все. Теперь я думаю, лучше, как говорится, играть в открытую.

Фернандо. В «Равентале», говоришь? И давно?

Карлос. Пять лет.

Фернандо. Феликса Гарридо знаешь?

Карлос. Н-н-нет. А кто это?

Фернандо. А Лауру… Лауру Санчес?

Карлос. Я знаю Лауру Васкес.

Фернандо. Да, точно. Ее фамилия Васкес.

Карлос. А кто такой Феликс Гарридо?

Фернандо. Мой двоюродный брат. Капитан торговой флотилии. Сколько осталось?

Мерседес. Почти четыре минуты.

Фернандо. Поехали дальше. Я думаю… я думаю — это не Карлос.

Энрике. Да, а вдруг ты сейчас делаешь то же, что раньше говорил про нее. Может, ты понял, что он говорит неправду, но подыгрываешь, чтоб обмануть нас.

Фернандо. Если я подыгрываю, то она тоже.

Карлос. Я говорю правду, и мне никто не подыгрывает, а вот ты… Слушай, ты уж извини, но я хорошо знаю коммерческого директора «Дисфармы» — ты на него не похож.

Фернандо. И кто же там коммерческий директор?

Карлос. Вот ты и скажи.

Фернандо. Виктор Дунсберг.

Карлос. Но ты же только что сказал, что коммерческий директор — ты…

Фернандо. Ну да, нашего филиала в Эстремадуре.

Карлос. А-а, ну про Эстремадуру я ничего не знаю.

Фернандо. То-то и оно.

Энрике. Может, вы сейчас оба прикидываетесь.

Фернандо. И она заодно, так что ли?

Энрике. Если она прикидывается, то и ты можешь.

Фернандо. Если врет она, это ее личное дело, я-то тут причем?

Энрике. Притом, что ты ее лжи потакаешь, лишь бы меня запутать.

Мерседес. Я еще ни разу не солгала. Нельзя потакать тому, чего нет.

Энрике. Может, и так. Может, ты и правду сказала, только если он (указывает на Фернандо) сообразил, что этот (указывает на Карлоса) прикидывается, он станет думать, что ты тоже солгала, и твоей игре подыграет, хотя это на самом деле была не игра.

Фернандо. Нуты, чувак, зарапортовался.

Энрике. А вот и нет! Если он не тот, за кого себя выдает, а вы оба знаете, что он все врет, вы тоже соврете мне, чтобы поддержать его вранье.

Фернандо. Побереги мозги — ты не привык к умственным упражнениям.

Энрике. Да я просто пытаюсь понять.

Фернандо. Я тебе сейчас помогу. Если бы я прикидывался, то есть был бы подставным, я бы не сомневался, что он работает в лаборатории, потому что несколько собеседований у нас уже было. И curriculum мы все сдавали, так? Если бы я был отсюда, из этой фирмы, я бы о нем знал все наизусть и себе подыскал бы легенду получше, без всяких там лабораторий, потому что понимал бы: насчет лаборатории ему ничего не стоит меня тут же поймать.

Энрике. Повторить можешь?

Фернандо. Пусть Карлос меня что хочет спрашивает по поводу работы.

Карлос. По-моему, не стоит зря время терять. Он меня убедил. Это не он. Подставное лицо один из вас. Кстати, насчет банка Мерседес — дело темное. Что-то мне про ее банк никто из знакомых не рассказывал.

Мерседес. А вот если бы ты был из здешних, мне бы кто-нибудь из общих знакомых про это стукнул.

Карлос. Логично.

Мерседес. Ладно, хотите начистоту — пожалуйста: я служу в банке «Средиземноморье», заведую отделом маркетинга.

Карлос. И давно?

Мерседес. Полгода.

Карлос. Всего полгода. И уже хочешь сменить работу?

Мерседес. А что тут такого?

Карлос. Да нет, ничего.

Фернандо (к Энрике). Теперь давай ты.

Энрике. А, понял, понял… Мы тут, как эти… Нас водят за нос.

Фернандо. Эти двое?

Энрике. Нет. Нам тут сказали, что один конкурсант — не настоящий. Мы и поверили. А я думаю, мы все настоящие и никакого наблюдателя среди нас нет.

Карлос. И на фига тогда вся эта комедия?

Энрике. Именно, чтобы посмотреть, способны ли мы распознать обман. В Штатах такие штучки при наборе персонала — обычное дело. Тебе ставят задачи, ловушки там разные и следят, сумеешь ли ты взглянуть на ситуацию под новым углом зрения. Тут нас заставили поверить в подставного конкурсанта, который дурит остальных, а на самом деле они нас всех обдурили с самого начала.

Карлос. Ерунда. И вот почему: какой смысл давать нам изощряться в прозорливости, если этого никто не видит?

Энрике. Как это никто? За нами наблюдают. Тут наверняка кругом жучки. Даже камеры.

Карлос И где, по-твоему, эти камеры?

Энрике. Откуда я знаю. Где угодно. В лампах… Да мало ли. У них тьма возможностей.

Все четверо подозрительно озирают помещение.

Карлос. Ты думаешь?…

Фернандо. Я тебе вот что скажу: складно говоришь. Так складно, что плохо верится. Ты и есть подставной. Ты ж единственный, кто ничего не сказал про свою работу. А про набор персонала ты что-то многовато знаешь — ты сам по этой части.

Мерседес. Я тоже так думаю. К тому же он начал пудрить нам мозги своей теорией, когда его к стенке приперли. Мы-то все карты открыли, а он смолчал и давай выступать про то, как нас здесь за нос водят.

Карлос. Не знаю, не знаю. Мне его теория глянулась. Пусть чуток разовьет.

Фернандо. Пусть лучше скажет, в какой он пищевой компании!

Энрике. Не скажу. Карлос Почему это?

Энрике. Потому что не хочу. Не считаю нужным.

Карлос (к Мерседес). Время?

Мерседес. Осталось две минуты… две с половиной.

Карлос. Он не хочет ничего говорить и уверен, что поступает правильно. Причина та же, что была у Фернандо, когда он наезжал на нас с Мерседес: нельзя произносить ничего, что может сыграть на руку конкурентам. Если бы он сказал, где работает и это звучало бы правдоподобно, мы все — все! — продвинулись бы вперед, а он хочет выиграть сам, один. Так что, думаю, у него самая правильная догадка: мы все — настоящие.