Мадам де Помпадур - [15]

И тем не менее это письмо означало, что д’Этиоль в Париже, что он все знает, и заставило короля задуматься. Очевидно, настал момент, когда ему следовало решить, возвести ли мадам д’Этиоль в ранг официальной фаворитки или отпустить ее к мужу, который все еще готов принять ее, но неизвестно, надолго ли хватит его терпения. Король был влюблен. Он уже успел понять, что она никогда ему не наскучит и что нетрудно придать ей недостающий светский лоск, чтобы не испытывать за нее смущения. «Будет забавно заняться ее воспитанием», — сказал король. К тому же она готова была целовать его следы, а какой мужчина может остаться к этому равнодушным? Кончилось тем, что мадам д’Этиоль окончательно осталась в Версале, в маленькой квартирке, некогда принадлежавшей мадам де Майи и соединенной потайной лестницей с покоями короля. Первое ее публичное появление при дворе состоялось 3 апреля во дворцовом театре, где давали итальянскую комедию.

Король и королева сидели каждый в своей ложе, которые располагались одна над другой. Мадам д’Этколь заняла ложу с противоположной стороны от сцены и была хорошо видна обоим. Конечно, все глаза обратились на нее, и герцог де Люинь, состоявший при особе королевы, вынужден был признать, что она на редкость хороша и прекрасно одета. После спектакля король отужинал с двумя ближайшими своими друзьями, герцогом д’Айеном и графом де Куаньи, а четвертой была мадам д’Этиоль. Она стала появляться за ужином, на маленьких вечерних приемах, которые король устраивал для своих приближенных. В это время по ее адресу высказывалось на удивление мало язвительных замечаний, так как все были согласны в том, что они с королем страстно любят друг друга.

От Вольтера пришло льстивое письмо — он явно надеялся на большие выгоды от нового положения своей приятельницы. Ее родители были на седьмом небе, как и дядюшка де Турнем. Только муж был безутешен, но кто же о нем вспоминал? Людовик XV оказался совершенно прав, говоря, что Ленорман д’Этиоль очень порядочный малый: он не пытался воспользоваться фавором своей жены ради постов и наживы, а всякий раз, как ей было угодно написать ему, отвечал с безукоризненной вежливостью. Остальные члены его семьи сохранили с ней прекрасные отношения. Сестра мужа, мадам де Баши, всегда была в числе ближайших друзей мадам д’Этиоль. Кузину мужа, мадам д’Эстрад, она взяла с собой в Версаль в качестве неофициальной фрейлины. И никогда она не переставала заботиться о семье Ленорман. Когда умер отец мужа, она горевала по нему как пристало невестке и даже отменила прием, на который был зван весь двор. Д’Этиоль с Абелем Пуассоном остались друзьями на всю жизнь и в Париже их частенько видели вместе. Но никогда больше он не встречался со своей женой.

Глава 4. Фонтенуа

Тем временем уже пятый год шла война за австрийское наследство. Австрийский император умер в 1740 году, оставив единственную дочь, Марию-Терезию. При жизни императора князья Священной Римской империи и монархи Европы приняли обязательство (прагматическую санкцию) уважать ее права, но как только он умер, гаранты не устояли перед искушением половить рыбку в мутной воде. Баварский и саксонский курфюрсты, короли Испании и Сардинии выдвинули территориальные требования к имперской короне от имени либо своих жен, либо собственных прародительниц из габсбургского дома. Прусский же король обошелся вовсе без требований, а сразу взял быка за рога: в декабре 1740 года его войска оккупировали австрийскую провинцию — Силезию. В Европе вспыхнула большая война, в которую Франции вообще не следовало бы ввязываться. С ее стороны это было и непохвально, и нерасчетливо. На ее долю выпало слишком много лишений и мало преимуществ, а из-за понесенных расходов французский флот оказался в безнадежном состоянии. Людовик XV при всей своей любви к баталиям был правитель чрезвычайно миролюбивый и выступал против участия в этой войне. Тех же взглядов был и кардинал Флери, но когда началась война, кардинал лежал на смертном одре, и военная клика взяла верх над миролюбием короля. Ненависть к Австрийской империи представляла собой в ту эпоху решающий фактор, общий знаменатель внешнеполитических настроений во Франции, в чем королю, к его несчастью, предстояло убедиться в будущем.

Кардинал Флери скончался в 1743 году девяноста лет от роду. Для Людовика XV он был тем же, кем кардинал Ришелье для Людовика XIII. Этот исключительно умный человек и талантливый правитель, пользовавшийся полным доверием короля, руководил политикой Франции, не боясь оказаться смещенным из-за придворных или церковных интриг. При жизни Людовика XV такому положению сложиться было уже не суждено и второго Флери он не нашел.

В 1745 году французская армия под началом Морица Саксонского одерживала победу за победой. Король недавно произвел полководца в звание маршала Франции и при этом пообещал новоиспеченному маршалу, что и сам он, и дофин присоединятся к весенней кампании. И вот это время пришло, пора было вырвать дофина из объятий молодой жены, да и самому расстаться с очаровательной возлюбленной. Брать ее с собой он и не думал во избежание сцен, подобных тем, что разворачивались в Меце. К тому же он имел в отношении ее некоторые планы: ей следовало удалиться в Этиоль в сопровождении двух избранных им царедворцев и учиться от них версальским обычаям, манерам и обхождению. Подобное обучение было совершенно необходимо, чтобы она не наделала ужасных промахов и не сделалась бы посмешищем в обществе, где только и ждали предлога для насмешек и колкостей.