Любовь с алкоголем - [54]

— Раиса, ты с ума сошла, — спокойно как-то сказала Славка. — Я здесь тоже живу, плачу за квартиру, за газ, за электричество. А нахожусь на каких-то кошачьих правах. Какой там, эти бляди — короли здесь по сравнению со мной. — Славка только сейчас заметила, что коробка с котятами стояла напротив дивана, и тут же она почувствовала их запах. Кошатины. Она вспомнила Кошку, вышедшую из ванны, облизывающуюся после съедения «места». Только сейчас ей стало не жалостливо, а мерзко.

— Я не хочу этих блядей у себя под носом. И твоего приятеля не хочу. Позвони ему, чтобы он не приезжал.

— Ему некуда позвонить. Он же на машине. У него вэн[52].

— Боже мой! Почему же он не может спать в своем вэне? — Славка вскочила и ушла в ванную.

Она расшнуровала корсет, будто пытаясь порвать его. Порвала-таки слегка, еле сняв. Стащила лайкровое «мерзкое» платье, бросив его на пол, и сама села на корточки. «Неужели было лучше остаться с иранцем? Да, поехать с ним в дискотеку, а потом поехать с ним ебаться! Получается, что лучше… Почему я должна соблюдать условия коллектива, а эта дура нет? Она мне не предложит пойти в ее спальню. Она всегда закрывает дверь в свою спальню…» Славка надела джинсы и ти-шорт и вышла в комнату босиком. Села на диван и закурила, часто затягиваясь и часто отхлебывая из стакана. Раиса улыбалась.

— Я включу музыку тихонечко, хорошо?

Она не успела — позвонили. Раечка открыла дверь, и в комнату вошел невысокий парень в джинсовой одежде. Он помахал рукой Славице, вставшей с дивана. Раечка же стояла перед ним, подергивая бедрами и повизгивая: «Ну! Как ты? Что? Бороду отпустил!.. Вау!» Славка пила вино. Они так все и стояли. Парень — руки на боках, Раиса — извиваясь, Славка — с бокалом… «Почему она не поведет его в спальню? Почему они не сядут там у нее на кровати и не поговорят о жизни? Тихими голосами, тихо смеясь. Хорошо поговорить с приятелем тихо… Почему? Почему? Почему?»

— Рая, что вы стоите? Ночь уже. Идите к нему в вэн и беседуйте хоть до утра. Или стойте, в вэне\ Но не здесь! Мне надоело это! И эти бляди мне надоели! Я не хочу! — Славка пихнула ногой коробку, и та перевернулась. Несколько котят вывалились из нее. Славица схватила — одного или двух, она даже не поняла — и швырнула ими в стену. Они даже не пищали, либо так слабенько, что и не слышно было.

— Убирайтесь отсюда! Идите в вэн! Оставьте меня одну! — Она схватила еще один комочек, но он сам выпал из рук. Другие котята слепо тыкались мордочками в стену и в перевернутую коробку.

Раиса взяла со стула куртку и вышла вместе с обалдевшим приятелем, прошептав: «С ума сошла она, наверное. Депрессия…» Славка плюхнулась на диван и стала просто плакать и подвывать: «Да, я схожу с ума, я просто с ума схожу! Я ничего больше не понимаю. Почему меня не пришил тот тип, «овца»?.. Мне надо уехать в Краину к Аркану и жить там с людьми из каменных веков. Защищать их баранов и коз. Там все проще. Суровей, смертельней, но проще — тебя или ты!»

20

Напротив Кайзеровского госпиталя, вдоль дороги, идущей слегка в гору, тянулись одноэтажные постройки. На высоком фундаменте, они производили впечатление временных домиков строителей. Жалюзи на всех окнах были опущены. В проезде стояла машина Дагласа. Это и была его лаборатория.

Славица въехала в оставшееся в проезде место, слегка пихнув машину Дагласа вперед. Она хотела оставить мотор включенным, но передумала и, выключив зажигание, сидела в машине. «Он наверняка видел меня. Он знает, что это я. Что же он не выйдет?..» — Славка выкурила сигарету и вышла из машины.

Она поднялась по ступенькам к дверям, они были не заперты, и, войдя, она оказалась в коридоре. Она стояла там; жалюзи на полузастекленной двери колыхались еще. «Я здесь!» — крикнул Даглас откуда-то, из самого конца коридора, и она пошла в глубь, в темноту коридора. В тупике, справа, был проход в комнату. В ней горела настольная лампа. Это была обыкновенная лабораторная комната — длинные столы, стеллажи, полки и колбы, компьютеры и копировальная машина. Вильям стоял у длинного стола. Рядом с ним, в клетке, бегала норка, задирая острую мордочку вверх, принюхиваясь.

— Ты один здесь?

Даглас крутил в пальцах карандаш. Потом бросил его на стол. Норка забегала быстрее.

— Да. Если не считать этого зверя.

Славка подошла к нему и смотрела на норку, опустив голову. Скуластая девушка по-детски «шмыгнула» носом, и слезка упала на стол. Вильям провел ладонью по ее щеке и, опустив к подбородку, поднял ее лицо. У нее были большие глаза, и они блестели каким-то неоновым блеском, из-за слез, видимо. Он провел рукой по ее шее, и держал теперь руку у нее на затылке, под волосами и медленно водил пальцами, как гипнотизируя, усыпляя. И Славке хотелось, чтобы он ее гипнотизировал, и не хотелось быть мэтром. И его другая рука уже поднималась по ее бедру вместе с тканью юбки, скользящей по подкладке. Вверх, вместе с подкладкой, переходя на шелковистость чулка. Славка совсем откинула голову назад, положа ее в ладонь Дагласу. А его пальцы уже чувствовали голое тело, слегка напряженное над чулком. И они пошли вверх, выше — к невероятной нежности кожи между ног, у самой вершины опущенного вниз треугольника волос. Норка бегала, заострив мордочку.