Логика птиц - [48]

От Него тебе некуда — смирись с этим.

Исполни же обещанное, не отклоняясь.

Битва Махмуда с индусами

Пришло время, и Махмуд, царь царей,

вышел из Газны на битву с индусами.

При взгляде на несметные войска противника

сердце заполнилось грустью у него.

В тот день справедливый шах дал обет.

«Если одержу победу над этими войсками, — сказал Махмуд,

весь трофей, что мне достанется,

отдам дервишам пути».

Одержав победу, шахрияр

захватил огромную добычу:

даже малая часть трофеев превзошла то,

что сотня людей, в ценностях толк знающих, могла вообразить, —

короче говоря, после бегства тех темноликих

невероятно много добычи осталось.

«Дервишам отдай все трофеи, — велел шах

сразу одному из приближенных. —

Ибо до начала сражения я дал обет Всевышнему,

надо отдать, чтобы соблюсти своё обещание».

Все убеждали: «Столько богатств, столько золота

кто же отдаёт кучке незнающих?

Или раздай войскам, с врагами сражающимся,

или прикажи в казну передать!»

Шах, обескураженный этой мыслью,

остался изумлённым между мнениями.

Некто Абу-ль-Хасан, очень мудрый,

при этом сумасшедший и смелый,

среди войска прогуливался.

Заметил шах его издалека.

«Что посоветует тот безумец, то и выполню.

Пойду, спрошу у него.

Раз он свободен от войска шаха,

без задней мысли он говорит, от души», — решил шах.

Подозвав безумца к себе, шах мира

с ним поделился историей.

«О падишах, — ответил безумец, —

с двумя зёрнышками ты тут связался.

Если до Него больше нет дела,

то думай о зёрнышках, о дорогой, и не думай о Нем.

А если думаешь и далее иметь с Ним дела,

то устыдись, за два этих зерна не держись ты.

Раз Всевышний помог, позволив тебе победить,

то Он совершил своё дело. А где же твоё?»

И тогда Махмуд отдал золото!

Да, был счастливым султаном Махмуд...

Вопрос двадцатой птицы

Другая спросила: «О знающий дорогу к Его Величеству,

что следует иметь при себе на том месте?

Раз мы за дело взялись, то, если присоветуешь,

лучшее из возможного мы туда отнесём.

Для царей нужен достойный подарок,

человек без подарка — никто, кроме скупца».

Ответ Удода

«О вопрошающая, если ты слушаешь повеления, — ответил Удод, -

то отнесёшь туда то, чего там нет.

Если там окажется всё, что отсюда захватишь,

то не будет красивым нести туда это.

И знания, и тайны в том месте есть,

и много молитв духовных существ.

Неси же избыток стонов души и боли сердца,

ибо там такого никто не покажет.

Если выходит даже один стон от боли,

то доносит он запах обожжённого сердца до места.

Есть в твоей душе особое место — её центр.

Скорлупа твоей души — непокорный твой нафс.

Если из центра души вырывается стон,

мужчине сразу становится легче».

Зулейха и Йусуф

Благодаря своей власти Зулейха

пошла и распорядилась доставить к ней Йусуфа.

«Посади его, — сказала она прислуге, —

и дай ему палкой полсотни крепких ударов.

Так по Йусуфу пусть твоя палка пройдётся,

чтобы издалека мне были слышны его стоны».

Слуга отправился выполнять приказ, но рука у него не поднялась

на Йусуфа — увидев лицо его, пожалел.

Заметив рядом шкуру, тот добрый человек

по ней принялся с силой бить.

С каждым крепким ударом

Йусуф вскрикивал горько.

«О сдержанный, посильнее ударь-ка», —

прислушавшись, крикнула Зулейха издалека, не вытерпев.

«О солнцеликий Иусуф! — сказал мужчина. —

Если взглянет на тебя Зулейха

и не обнаружит следов палки на теле,

безусловно, станет мучить меня.

Сними рубашку, держись

и вытерпи сильный удар.

Хотя удар тебя ранит,

но зато будет знак, когда тебя Зулейха рассматривать будет».

Тогда Иусуф скинул рубаху.

По семи небесам прокатилось волнение.

Слуга замахнулся рукой и ударил так,

что повалил Йусуфа оземь.

«Прекрати! Ибо этот стон был его, —

закричала Зулейха, услыхав стон. —

До этого раза стоны были не в счёт,

но этот — уже настоящий».

Если плачет сотня людей, сочувствуя чьему-то несчастью,

то стон пострадавшего — трогательнее.

И пусть в кольце — сотня грустящих,

но страдающий — словно печать на кольце.

До тех пор, пока владельцем боли не станешь,

в рядах мужчин ты не станешь избранником.

Кто владеет болью любви и волнением,

тот не заснёт уже ни ночью, ни днём.

Ходжа Занги и его мавр

У ходжи Занги[292] был ловкий мавр,

что этот мир напрочь забросил.

Ночи напролёт отважный раб

читал намаз, вплоть до утра.

Однажды ходжа его попросил:

«О ты, ответственный раб, разбуди меня ночью,

чтобы я с тобой омовение сделал и помолился».

Ему раб ответил:

«Когда женщина испытывает боли при родах,

она изнутри это знает, и не важно ей, есть рядом кто или нет.

Если заболит у тебя, ты и сам сна лишишься,

днём и ночью будешь молиться, не тратя и мига.

Если требуется тебя пробуждать,

придётся другому выполнять работу твою».

Тому, кто лишён этого сожаления или в ком нет этой боли,

беда, ибо он — не мужчина.

Перед тем, чьё сердце боль захватила,

и ад, и рай исчезают.

Абу Али Туси

Пиром своего века был Абу Али[293],

идущим был он в поле устремлённости и настойчивости.

Не знаю никого, кто такого же, как он,

добился бы уважения и почёта.

«Завтра с плачем люди ада, — сказал он однажды, —

смогут открыто спросить людей рая:

"Расскажите нам о радости рая и упоённости соединения,

Опишите ваше состояние в тот миг азарта!"

Ответят райские люди:

"Восторг от рая испарился в одночасье,

едва в том мире совершенства к нам