Логика птиц - [49]

обратил свой лик Солнце красоты.

Когда Его красота приблизилась к нам,

от стыда восемь раев потемнели.

От света той дарующей жизнь красоты

не останется от рая ни следа, ни названия".

Когда о своём состоянии люди рая расскажут,

люди ада ответят:

"О избавленные от рая!

Все речи ваши правдивы,

потому что в своём мерзком месте,

хотя и огнём с ног до головы охвачены,

но познали и мы сожаление[294]:

мы навсегда от лица Друга оторваны.

Когда стало ясно, что угодили в беду,

от такого лица отдалившись,

зажглось пламя в наших сокрушённых сердцах

и заставило нас огонь ада забыть"».

Там, где действует пламя такое,

уже не до адских огней.

Кто в пути так сокрушённо переживает утрату,

перестанет кому-либо завидовать.

Много сожаления, стонов, ран тебе нужно.

Лишь радуясь ранам, покой обретёшь.

Если ты раненым к этому макаму пришёл,

значит, приблизился ты к тайне души.

Если ты ранен, о мире не рассуждай.

Сожги рану и будь молчалив.

Просьба к Пророку

Просил Пророка некто сильно нуждающийся[295],

чтобы Пророк в мечети намаз прочитал.

Но ничего не приказал Господин,

лишь заметил: «Сейчас горячие и песок, и земля».

Положи лоб на горячую землю на улице,

ибо у каждого раненого — ожог на лице[296].

Когда познаешь рану в душе,

поймёшь, что раненому быть лучше с ожогом.

До тех пор, пока сюда ожог не принёс,

в тебе не на что даже взглянуть.

Приноси обожжённое сердце, ибо в поле страдания

люди сердца легко по этой отметке узнают мужчину.

Вопрос двадцать первой птицы

«О ты, владелец дороги, — сказала иная птица. —

Потемнело наше зрение в этой пустыне.

Мучительным представляется нам этот путь,

сколько фарсангов в нём, товарищ ты мой?»

Ответ Удода

«Семь стоянок у нас впереди, — ответил Удод. —

За седьмой стоянкой есть дверь.

Никто в мире не вернулся из этой дороги,

длина её никому не известна.

Раз никто не вернулся из дали,

о нетерпеливая, как тебя известят?!

Раз все потерялись в том месте,

о несведущая, как тебе сообщат?!

В начале — стоянка желания,

затем, несомненно, — стоянка любви.

Третья стоянка— пустыня познания,

четвертая — состоятельности.

Пятая — чистого единобожия,

шестая — пустыня страшного удивления.

Седьмая — стоянка нищеты и уничтожения,

после которой идти тебе не под силу.

Едва поползёшь, потеряешь дорогу.

Капля воды тебе покажется с море».

Стоянка желания

Когда войдёшь в пустыню желания,

каждый миг сотню трудностей тебе принесёт,

каждый вздох — сотню бед.

Вертлявый попугай[297] здесь мухе подобен.

Годами на этом месте нужно трудиться,

ибо здесь состояния могут быть искажены.

Здесь лучше сразу бросить имущество

и проиграть своё царство.

По крови тебе придётся пойти,

придётся себя освободить ото всех.

Когда ничего явного не сохранится у тебя,

после этого сумей ото всего и сердце очистить —

когда твоё сердце от своих свойств очистится,

воссияет оно от света Его.

Лишь этот свет станет явным в сердце твоем,

желание Его в твоём сердце усилится в тысячу крат.

Если на пути идущего вспыхнет огонь

или возникнет сотня страшных стоянок,

в восторге от возможности увидеть Его

бросается он в огонь мотыльком.

В желании здесь просит о тайне,

у Кравчего своего просит глоток.

Если выпьет глоток того вина,

то забудет совсем об обоих мирах.

Мечтая тайну постигнуть,

идущий не страшится забирающего душу дракона.

Утонув в море, продолжает томиться он жаждой,

душу свою вопрошая о тайне Любимого.

Если неверие и проклятия встретит он пред собой,

впустит их — дабы ему дверь отворили,

и если ему дверь откроется, ни вера, ни неверие уже не важны:

нет ни того, ни другого по ту сторону двери.

О том, как Иблис не поклонился Адаму

Говорят, когда Истинный вложил чистую душу

в созданное из глины и воды тело Адама,

Он пожелал, чтобы все ангелы

остались о душе Адама в неведении, не нашли и следа её.

«О вы, духовные небеса, — Господь повелел, —

склонитесь перед Адамом теперь».

Все ангелы пали ниц,

и никто не увидел эту чистую тайну.

Но Иблис явился в тот час и сказал:

«Не увидит никто, что я — и в поклоне.

Если обезглавят меня, то не страшно,

ибо у меня останется шея.

Знаю я, что Адам — не просто глина,

отдам голову, но прикоснусь к тайне».

Раз Иблис не поклонился,

то смог подглядеть тайное из засады.

«О ты, лазутчик пути, — сказал Всевышний. —

Захотел на своём-то месте тайну увидеть?

Раз тебе ведомо, что Я спрятал сокровище,

убыо тебя, чтобы о нём в мире ты не болтал.

Когда правитель в тайне от свиты

скрывает сокровище,

безусловно, покончит он с тем,

кто заметит сокровище.

Если ты — мужчина сокровища, желающий удостоиться его здесь увидеть,

будь готов выбрать отсечение головы.

Если Я не отрежу сейчас тебе голову,

ты по всему миру разнесёшь эту тайну».

«О Боже, дай срок этому рабу[298], — сказал дьявол, —

дай попавшему в беду выход».

«Даю тебе срок, — ответил Господь, —

и надеваю на тебя ошейник проклятия[299],

называю тебя лжецом,

чтобы до Судного Дня ты был обвиняемым».

После этого Иблис сказал:

«Раз я узнал о чистом сокровище, не боюсь я проклятия.

И проклятия принадлежат Тебе, и милость,

и раб принадлежит Тебе, судьба его в руках у Тебя.

Если моя доля — быть проклятым, то не страшно,

яд тоже необходим, не только противоядие.

Раз я увидел, что люди все просят милости,

беру я твоё проклятие из-за своей невежливости.