Легенда, утопия, быль в ранней американской истории - [45]

Следующие доводы (3–6) относились к материальным сторонам жизни: Англия перенаселена, народ страдает от голода и нищеты, от политического неустройства, духовного брожения, хозяйственной неустойчивости; даже состоятельные люди не могут жить прилично и быть уверены в будущем; трудно дать образование детям и невозможно оградить их от разлагающих влиянии; люди бедствуют на нескольких акрах земли, тогда как в «саду бога», за пределами Англии, они могут иметь сотни акров земли, гораздо более плодородной.

Довод седьмой состоял в утверждении, что для христианина нет дела более похвального, чем «поддержать особую церковь, переживающую еще свое детство», а также соединить свои усилия с усилиями других истинно верующих, которые собираются покинуть Англию. Довод восьмой: если «благочестивые, богатые и преуспевающие люди» готовы отправиться в Америку и поддержать указанную церковь, то это «послужит предприятию». И последний: следует полагать, что именно вмешательство бога в пользу истинной церкви уже обеспечило присоединение к предприятию «мудрых благочестивых людей» и священников, а также тех, кто ему содействует, «внося свои деньги, давая полезные советы и оказывая помощь другими способами».

Однако как бы ни были убедительны общие политические, религиозные и экономические доводы в пользу колонизации Новой Англии, всякий, думавший об отъезде, для окончательного решения взвешивал, разумеется, свои личные «за» и «против». Старший владелец Гротона составил «Частные соображения», или «Особые соображения, относящиеся к случаю Джона Уинтропа»:^{71} 1) его отъезд обусловливает отъезд других лидеров предприятия; 2) материальные затруднения лишают его возможности сохранять, оставаясь в Англии, прежний образ жизни[66]; 3) его просят ехать, ценя его влечение к исполнению религиозного долга, влечение, которое он замечает в себе и сам; 4) «если он упустит этот шанс, то талант к исполнению общественных обязанностей, которым его наградил Бог, будет погребен», 5) его жена и старшие сыновья согласны отправиться с ним.

Изложенные документы весьма красноречивы и дают достаточно полное представление о мотивах пуританской эмиграции, о способах ее духовного обоснования, а также о личных мотивах Уинтропа. При этом бросается в глаза одна особенность, которая ярче всего отличала пуританскую эмиграцию от эмиграции пилигримов. В среде последних, не считая деления на «святых» и «чужаков», по сути дела были только две общественные категории: свободные колонисты, в основном малоимущие или бедные, и сервенты, весьма немногочисленные. В эмиграции пуритан сервенты составляли значительно большую часть переселявшихся, и, кроме того, сразу и совершенно явственно в руководящий слой свободных колонистов вошли имущие влиятельные люди, включая дипломированных священников, которые принимали активное участие во всем деле.

Третья экспедиция пуритан в Америку готовилась к марту 1630 г. Однако в море тогда вышли только два корабля — «Мэри энд Джон» (140 пассажиров) и «Лайон» (80) — из Плимута и Бристоля. Остальные собирались в Саутгемптоне, куда 10 марта прибыл с сыновьями Уинтроп, чтобы возглавить эскадру в 11 судов (700 человек, 240 голов крупного рогатого скота, 60 лошадей) — самую большую из покидавших Англию для целей колонизации.

Среди пассажиров выделялись титулованные дворяне (Арабелла и ее брат Чарлз, дети графа Линкольна), сэр Ричард Сэлтонстолл, эсквайры Джон Уинтроп и Айзек Джонсон, а кроме них: четыре джентльмена, 17 человек, именовавшихся «мистер», и два священника: Джон Вильсон и Джордж Филлипс.

28 марта Уинтроп с борта флагмана эскадры — «Арабеллы» — отправил жене последнее письмо, написанное им в Англии. Он подробно извещал о последних приготовлениях к отъезду, а также замечал: «… с каждым днем настроение наше повышается — при виде того, как Бог сопутствует нам». Удручало губернатора только расставание с женой: «Мне очень тяжело оставлять тебя, но я знаю, кому я поручаю заботы о тебе, Ему самому…»^{72}

29 марта, когда корабли уже стояли на рейде у острова Уайт, на борт «Арабеллы» поднялся священник Джон Коттон — эрудит, известный всей Англии богослов, почитаемый пуританами священник-нонконформист. Его лишили права исполнять духовные обязанности. Это его не остановило. На «Арабелле» он произнес прославившую его потом проповедь, известную под названием «Божественное благословение колонии». Заключил Коттон ее словами: «…не пренебрегайте строительством стен и укреплений, чтобы защитить себя, но пусть имя Божье будет вашей цитаделью, а Его благоволение — скалой-убежищем, словом, которое поддерживает небо и землю, пока они существуют. Аминь».^{73}

В субботу 12 апреля 1630 г. «Арабелла» подошла к американскому берегу. Хотели обосноваться в Сейлемской бухте, где уже жили участники двух первых пуританских экспедиций. Но как по расположению, так и из-за присутствия там большого количества людей Сейлем показался неудобным для расселения вновь прибывших. Тогда на реке Чарлз основали поселок Чарлзтаун, вскоре возникли Брэдфорд, Вотертаун, Роксбэри и другие.

Среди бесчисленных забот Уинтропа постигло тяжелое несчастье: утонул его сын Генри. Губернатор, однако, нашел в себе силы справиться с горем ради общего дела и продолжал энергично исполнять свои обязанности руководителя. Своим горем он поделился только с Маргарет: «Будь благословен Господь, или добрый Бог и милостивый Отец, который еще сохраняет мне жизнь и здоровье, чтобы я мог приветствовать тебя… Мы перенесли долгое и беспокойное путешествие, но Господь сделал для нас его безопасным и легким… Я так перегружен делами, что у меня нет времени для писания писем и других моих частных забот. Я пишу сейчас только для того, чтобы ты знала — я жив и думаю о тебе, несмотря на все мои дела… У нас произошло много неприятных и печальных событий; и рука Господа покарала и непосредственно меня. Мой сын Генри, мой сын Генри! О, бедное дитя… Но, несмотря на все случившееся, я, слава Богу, не предаюсь отчаянию… Твой верный муж Дж. Уинтроп».